Романы > Стажеры > страница 13

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59,

    — Не попадайся, не попадайся, Пеньков, — сказал Сергей. Он просто хочет затеять общий разговор. Чтобы Наташенька высказалась.
    Феликс внимательно посмотрел на Сергея. У него были большие светлые глаза, и он очень редко мигал. Матти усмехнулся.
    — А может быть, вовсе не они нам мешают, — сказал он, а мы им.
    — Ну? — буркнул Пеньков.
    — Я предлагаю рабочую гипотезу, — сказал Матти. — Летучие пиявки есть коренные разумные обитатели Марса, хотя они находятся пока на низкой ступени развития. Мы захватили районы, где есть вода, и они намерены нас выжить.
    Пеньков ошарашенно смотрел на него.
    — Что ж, — сказал он. — Возможно.
    — Да ты спорь с ним, спорь, — сказал Сергей. — А то так ему никакого удовольствия.
    — Все говорит за мою гипотезу, — продолжал Матти. — Живут они в подземных городах. Нападают всегда справа — потому что у них такое табу. И… э-э… они всегда уносят своих раненых…
    — Ну, братец… — разочарованно сказал Пеньков.
    — Феликс, — сказал Сергей, — уничтожь это изящное рассуждение.
    Феликс сказал:
    — Такая гипотеза уже выдвигалась. (Матти изумленно поднял брови). Давно. До того, как была убита первая пиявка. Сейчас выдвигаются гипотезы поинтересней.
    — Ну? — спросил Пеньков.
    — До сих пор никто не объяснил, почему пиявки нападают на людей. Не исключена возможность, что это у них очень древняя привычка. Напрашивается мысль, не обитает ли на Марсе все-таки раса двуногих прямостоящих.
    — Обитает, — сказал Сергей. — Тридцать лет уже обитает.
    Феликс вежливо улыбнулся.
    — Можно надеяться, что пиявки наведут нас на эту расу.
    Некоторое время все молчали. Матти с завистью смотрел на Феликса. Он всегда завидовал людям, перед которыми стоят такие задачи. Выслеживать летучих пиявок — занятие само по себе увлекательное, а если при этом еще ставится такая задача…
    …Матти мысленно перебрал все интересные задачи, которые пришлось решать ему самому за последние пять лет. Интереснее всего было конструирование дискретного искателя-охотника на хемостадерах. Патрульная камера превращалась в огромный любопытный глаз, следящий за появлением и движением "посторонних" световых точек на ночном небе. Сережка бегал по ночным дюнам, время от времени мигая фонариком, а камера бесшумно и жутко разворачивалась вслед за ним, следя за каждым его движением… "Что ж, — подумал Матти, — это тоже было интересно."
    Сергей вдруг сказал с досадой:
    — До чего же мы ничего не знаем! (Пеньков перестал тянуть с шумом кофе из чашки и поглядел на него.) И до чего не стремимся узнать! День за днем, декада за декадой бродим по шею в тоскливых мелочах… Копаемся в электронике, ломаем сумматоры, чиним сумматоры, чертим графики, пишем статеечки, отчетики… Противно! — Он взялся за щеки и с силой потер лицо. Прямо за оградой на тысячи километров протянулся совершенно незнакомый, чужой мир. И так хочется плюнуть на все и пойти куда глаза глядят через пустыню искать настоящего дела… Стыдно, ребята. Это же смешно и стыдно сидеть на Марсе и двадцать четыре часа в сутки ничего не видеть, кроме блинк-регистрограмм и пеньковской унылой физиономии…
    Пеньков сказал мягко:
    — А ты плюнь, Серега. И иди себе. Попросись к строителям. Или вот к Феликсу. — Он повернулся к Феликсу. — Возьмете его, а?
    Феликс пожал плечами.
    — Да нет, Пеньков, дружище, не поможет это. — Сергей, поджав губы, помотал светлым чубом. — Надо что-то уметь. А что я умею? Чинить блинки… Считать до двух и интегрировать на малой машине. Краулер умею водить, да и то не профессионально… Что я еще умею?
    — Ныть ты умеешь профессионально, — сказал Матти. Ему было неловко за Сережку перед Феликсом.
    — Я не ною. Я злюсь. До чего мы самодовольны и самоограничены! И откуда это берется? Почему считается, что найти место для обсерватории важнее, чем пройти планету по меридиану, от полюса до полюса? Почему важнее искать нефть, чем тайны? Что нам — нефти не хватает?
    — Что тебе — тайн не хватает? — сказал Матти. — Сел бы и решил ограниченную Т-задачу…
    — Да не хочу я ее решать! Скучно ее решать, бедный ты мой Матти! Скучно! Я же здоровый, сильный парень, я гвозди гну пальцами… Почему я должен сидеть над бумажками?
    Он замолчал. Молчание было тяжелым, и Матти подумал, что неплохо бы было переменить тему, но он не знал, как это сделать.
    Наташа сказала:
    — Я с Сережкой вообще-то не согласна, но это верно — мы немножко слишком погрязли в обычных делах. И такая иногда берет досада… Ну, пусть не мы, пусть кто-нибудь все-таки занялся Марсом как новой землей. Все-таки ведь это не остров, даже не континент — терра инкогнита, — это же планета! А мы тридцать лет сидим здесь тихонько и трусливо жмемся к воде и ракетодромам. И мало нас до смешного. Это, правда, досадно. Сидит там кто-нибудь в управлении, какой-нибудь убеленный старик с боевым прошлым и брюзжит: "Рано, рано".
    Услыхав слово "рано", Пеньков вздрогнул и посмотрел на часы.
    — Ох, мать честная, — пробормотал он, вылезая из-за стола. — Я уже две звезды здесь с вами просидел. — Тут он посмотрел на Наташу, открыл рот и торопливо сел. У него было такое забавное лицо, что все, даже Сергей, засмеялись.
    Матти вскочил и подошел к окну.
    — А ночь-то какая! — сказал он. — Качество изображения сегодня, наверное, наводит изумление. — Он оглянулся через плечо на Наташу.
    Феликс оживился.
    — Наташа, — сказал он, — если нужно, я могу посторожить, пока вы будете работать.
    — А как же вы… Вам ведь пора идти… — Наташа покраснела. — Я хочу сказать, что обычно вы в это время уходите…
    — Чего нас сторожить? — сказал Матти. — Я и сам могу посторожить. У меня все равно камера полетела.
    — Так я пойду одеваться, — сказал Пеньков.
    — Ну ладно, — уступила Наташа. — Во изменение моего приказа от семи часов вечера…
    Пенькова уже не было. Сергей тоже поднялся и, ни на кого не глядя, вышел. Матти стал собирать со стола.
    — Давайте я помогу, — предложил Феликс и аккуратно засучил рукава.
    — А что тут помогать, — возразил Матти. — Пять чашек, пять тарелок…
    Он взглянул на Феликса и осекся.
    — А это зачем? — спросил он с удивлением. На правом и левом запястье у Феликса было по две пары часов. Феликс серьезно сказал:
    — Это тоже одна гипотеза. Так вы сами помоете?
    — Сам, — сказал Матти. "Странный все-таки парень этот Феликс", — подумал он.
    — Тогда я пойду, — сказал Феликс и вышел.
    Рация в углу комнаты вдруг зашипела, щелкнула, и густой усталый голос сказал:
    — Первая, говорит Сырт. Сырт вызывает первую.
    Матти крикнул:
    — Наташа! Сырт вызывает.
    Он подошел к микрофону и сказал: — Первая слушает!
    — Позовите начальника, — сказал голос из репродуктора.
    — Одну минуту.
    Вбежала Наташа в расстегнутой дохе и с кислородной маской на груди.
    — Начальник слушает, — сказала она.
    — Еще раз подтверждаю распоряжение, — сказал голос, ночные работы запрещаются. Теплый Сырт окружен пиявками. Повторяю…
    Матти слушал и вытирал тарелки. Вошли Пеньков и Сергей. Матти с интересом следил, как у них вытягиваются лица.