Братья Стругацкие

Романы > Стажеры > страница 13

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59,

    — Не попадайся, не попадайся, Пеньков, — сказал Сергей. Он просто хочет затеять общий разговор. Чтобы Наташенька высказалась.
    Феликс внимательно посмотрел на Сергея. У него были большие светлые глаза, и он очень редко мигал. Матти усмехнулся.
    — А может быть, вовсе не они нам мешают, — сказал он, а мы им.
    — Ну? — буркнул Пеньков.
    — Я предлагаю рабочую гипотезу, — сказал Матти. — Летучие пиявки есть коренные разумные обитатели Марса, хотя они находятся пока на низкой ступени развития. Мы захватили районы, где есть вода, и они намерены нас выжить.
    Пеньков ошарашенно смотрел на него.
    — Что ж, — сказал он. — Возможно.
    — Да ты спорь с ним, спорь, — сказал Сергей. — А то так ему никакого удовольствия.
    — Все говорит за мою гипотезу, — продолжал Матти. — Живут они в подземных городах. Нападают всегда справа — потому что у них такое табу. И… э-э… они всегда уносят своих раненых…
    — Ну, братец… — разочарованно сказал Пеньков.
    — Феликс, — сказал Сергей, — уничтожь это изящное рассуждение.
    Феликс сказал:
    — Такая гипотеза уже выдвигалась. (Матти изумленно поднял брови). Давно. До того, как была убита первая пиявка. Сейчас выдвигаются гипотезы поинтересней.
    — Ну? — спросил Пеньков.
    — До сих пор никто не объяснил, почему пиявки нападают на людей. Не исключена возможность, что это у них очень древняя привычка. Напрашивается мысль, не обитает ли на Марсе все-таки раса двуногих прямостоящих.
    — Обитает, — сказал Сергей. — Тридцать лет уже обитает.
    Феликс вежливо улыбнулся.
    — Можно надеяться, что пиявки наведут нас на эту расу.
    Некоторое время все молчали. Матти с завистью смотрел на Феликса. Он всегда завидовал людям, перед которыми стоят такие задачи. Выслеживать летучих пиявок — занятие само по себе увлекательное, а если при этом еще ставится такая задача…
    …Матти мысленно перебрал все интересные задачи, которые пришлось решать ему самому за последние пять лет. Интереснее всего было конструирование дискретного искателя-охотника на хемостадерах. Патрульная камера превращалась в огромный любопытный глаз, следящий за появлением и движением "посторонних" световых точек на ночном небе. Сережка бегал по ночным дюнам, время от времени мигая фонариком, а камера бесшумно и жутко разворачивалась вслед за ним, следя за каждым его движением… "Что ж, — подумал Матти, — это тоже было интересно."
    Сергей вдруг сказал с досадой:
    — До чего же мы ничего не знаем! (Пеньков перестал тянуть с шумом кофе из чашки и поглядел на него.) И до чего не стремимся узнать! День за днем, декада за декадой бродим по шею в тоскливых мелочах… Копаемся в электронике, ломаем сумматоры, чиним сумматоры, чертим графики, пишем статеечки, отчетики… Противно! — Он взялся за щеки и с силой потер лицо. Прямо за оградой на тысячи километров протянулся совершенно незнакомый, чужой мир. И так хочется плюнуть на все и пойти куда глаза глядят через пустыню искать настоящего дела… Стыдно, ребята. Это же смешно и стыдно сидеть на Марсе и двадцать четыре часа в сутки ничего не видеть, кроме блинк-регистрограмм и пеньковской унылой физиономии…
    Пеньков сказал мягко:
    — А ты плюнь, Серега. И иди себе. Попросись к строителям. Или вот к Феликсу. — Он повернулся к Феликсу. — Возьмете его, а?
    Феликс пожал плечами.
    — Да нет, Пеньков, дружище, не поможет это. — Сергей, поджав губы, помотал светлым чубом. — Надо что-то уметь. А что я умею? Чинить блинки… Считать до двух и интегрировать на малой машине. Краулер умею водить, да и то не профессионально… Что я еще умею?
    — Ныть ты умеешь профессионально, — сказал Матти. Ему было неловко за Сережку перед Феликсом.
    — Я не ною. Я злюсь. До чего мы самодовольны и самоограничены! И откуда это берется? Почему считается, что найти место для обсерватории важнее, чем пройти планету по меридиану, от полюса до полюса? Почему важнее искать нефть, чем тайны? Что нам — нефти не хватает?
    — Что тебе — тайн не хватает? — сказал Матти. — Сел бы и решил ограниченную Т-задачу…
    — Да не хочу я ее решать! Скучно ее решать, бедный ты мой Матти! Скучно! Я же здоровый, сильный парень, я гвозди гну пальцами… Почему я должен сидеть над бумажками?
    Он замолчал. Молчание было тяжелым, и Матти подумал, что неплохо бы было переменить тему, но он не знал, как это сделать.
    Наташа сказала:
    — Я с Сережкой вообще-то не согласна, но это верно — мы немножко слишком погрязли в обычных делах. И такая иногда берет досада… Ну, пусть не мы, пусть кто-нибудь все-таки занялся Марсом как новой землей. Все-таки ведь это не остров, даже не континент — терра инкогнита, — это же планета! А мы тридцать лет сидим здесь тихонько и трусливо жмемся к воде и ракетодромам. И мало нас до смешного. Это, правда, досадно. Сидит там кто-нибудь в управлении, какой-нибудь убеленный старик с боевым прошлым и брюзжит: "Рано, рано".
    Услыхав слово "рано", Пеньков вздрогнул и посмотрел на часы.
    — Ох, мать честная, — пробормотал он, вылезая из-за стола. — Я уже две звезды здесь с вами просидел. — Тут он посмотрел на Наташу, открыл рот и торопливо сел. У него было такое забавное лицо, что все, даже Сергей, засмеялись.
    Матти вскочил и подошел к окну.
    — А ночь-то какая! — сказал он. — Качество изображения сегодня, наверное, наводит изумление. — Он оглянулся через плечо на Наташу.
    Феликс оживился.
    — Наташа, — сказал он, — если нужно, я могу посторожить, пока вы будете работать.
    — А как же вы… Вам ведь пора идти… — Наташа покраснела. — Я хочу сказать, что обычно вы в это время уходите…
    — Чего нас сторожить? — сказал Матти. — Я и сам могу посторожить. У меня все равно камера полетела.
    — Так я пойду одеваться, — сказал Пеньков.
    — Ну ладно, — уступила Наташа. — Во изменение моего приказа от семи часов вечера…
    Пенькова уже не было. Сергей тоже поднялся и, ни на кого не глядя, вышел. Матти стал собирать со стола.
    — Давайте я помогу, — предложил Феликс и аккуратно засучил рукава.
    — А что тут помогать, — возразил Матти. — Пять чашек, пять тарелок…
    Он взглянул на Феликса и осекся.
    — А это зачем? — спросил он с удивлением. На правом и левом запястье у Феликса было по две пары часов. Феликс серьезно сказал:
    — Это тоже одна гипотеза. Так вы сами помоете?
    — Сам, — сказал Матти. "Странный все-таки парень этот Феликс", — подумал он.
    — Тогда я пойду, — сказал Феликс и вышел.
    Рация в углу комнаты вдруг зашипела, щелкнула, и густой усталый голос сказал:
    — Первая, говорит Сырт. Сырт вызывает первую.
    Матти крикнул:
    — Наташа! Сырт вызывает.
    Он подошел к микрофону и сказал: — Первая слушает!
    — Позовите начальника, — сказал голос из репродуктора.
    — Одну минуту.
    Вбежала Наташа в расстегнутой дохе и с кислородной маской на груди.
    — Начальник слушает, — сказала она.
    — Еще раз подтверждаю распоряжение, — сказал голос, ночные работы запрещаются. Теплый Сырт окружен пиявками. Повторяю…
    Матти слушал и вытирал тарелки. Вошли Пеньков и Сергей. Матти с интересом следил, как у них вытягиваются лица.