Романы > Страна багровых туч > страница 63

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76,

    Дауге застонал.
    — Помогите! СОС! Сейчас начнется — лоренцово сокращение временных интервалов… Тензор кривизны Римана — Кристоффеля!.. СОС!
    — При чем здесь тензор кривизны? — возмутился Юрковский. — А лоренцово сокращение…
    — Во-во! Начинается… Не надо, Володя, голубчик!
    — Ну и черт с тобой! Оставайся в серости да в невинности… — Юрковский был явно задет.
    — Нет, милый, ты не обижайся…
    — На богом обиженного грех обижаться.
    — Я имел в виду не теорию относительности, — вмешался Ермаков. — Я говорю об идее покойного Ллойда…
    — А, да-да! — воскликнул Юрковский, оживляясь. — Механические астронавты!
    — Это как? — спросил Быков.
    — Вместо живых пилотов — кибернетические устройства. Роботы, — пояснил Ермаков. — Вы, наверное, слыхали о таких, Алексей Петрович?
    — Д-да… Ну, еще бы! На Каракумской стройке работала целая механическая бригада!..
    — Совершенно верно. Такие же роботы поведут звездолеты. Это, конечно, не люди, но они способны совершать целый ряд вполне осмысленных — с нашей точки зрения — операций. Они могут быть пилотами, и геологами, и биологами, и физиками, и счетными машинами, и радиопередатчиками — и все это одновременно. В определенных пределах, конечно. Это будут великолепные разведчики, пролагатели новых трасс. Будущее звездоплавания в значительной мере принадлежит таким киберпилотам.
    — Замечательно! — Быков в восторге крутил головой. — Просто здорово.
    — То-то же! — ткнул его в бок Дауге. — А ты говоришь — нереально, фантастично…
    — Нет, вы представляете, — блестя великолепными зубами, разглагольствовал Юрковский, — на какой-нибудь безвестной планетке в системе Проксимы Центавра приземляется звездолет. Восхищенные обитатели сбегаются к нему со всех концов в радостном ликовании — прибыли друзья из чужого мира! И вдруг из люков выползают этакие чудища о шести ногах, поблескивающие металлом, — перемигиваются разноцветными лампочками! Удивительно похожие на живых и в то же время мертвые, холодные, непонятные! Если на планетке идет 1901 год от рождества Христова, то это будет фурор!..
    — Чудища улетают, — подхватил Дауге, — увозя с собой пару разобранных домов и местную корову в банке со спиртом. Жители остаются в смущении и ужасе…
    — Писатели сочиняют двадцать великолепных фантастических романов, — перебил восторженный Юрковский. — Двадцать ученых защищают двадцать докторских диссертаций на тему "Металлические формы жизни во Вселенной", и немедленно возникают двадцать религиозных сект, предающихся культу железных богов. А потом…
    — А потом через двадцать лет прилетаем мы с Юрковским и объясняем истинное положение вещей. И начинается освоение под нашим руководством местной Венеры. Мы строим "Хиусы"…
    — И все начинается снача-ала! — гнусаво пропел Юрковский.
    — Да, и все начинается сначала. Захолустная Венера освоена и… вообще все сначала. Вечное движение, — глубокомысленно закончил Дауге.
    Все засмеялись.
    — У меня есть предложение… — сказал Юрковский.
    — Извините, — прервал его Ермаков. Он поднялся и включил приемник.
    Помещение сразу наполнилось свистом и скрежетом.
    Геологи переглянулись.
    — Связи нет? — тревожно спросил Дауге.
    — Вторые сутки нет, — тихо ответил Быков, косясь на командира.
    Ермаков повернул ручку приемника — скрежет сразу утих.
    — Мы отправимся к "Хиусу"… — он поглядел на часы, — через час с лишним. Если, конечно, ничего не изменится…
    Межпланетники оторопело поглядели друг на друга.
    — Позвольте, — нахмурился Юрковский, — а Дымное море?
    — Разве мы не пойдем в Дымное море? — с изумлением спросил Дауге.
    Командир молчал.
    — Потом… ведь Михаил Антонович, как мы договорились, должен привести "Хиус" сюда. Ракетодром готов к приему… Михаил ждет только вашего приказа…
    — Нет связи… — глухо сказал Ермаков.
    — Подумаешь! — Юрковский пожал плечами. — Это бывало и раньше. Подождем…
    — …и тем временем исследуем Дымное море, — подхватил Дауге. — Это называется сочетать полезное с…
    Ермаков покачал головой:
    — Нет, мы пойдем к "Хиусу".
    Он сказал это совсем мягко, и в голосе зазвучали совершенно незнакомые нотки: казалось, командир просит.
    — Связь может наладиться, а может и не возобновиться. Мы не должны ждать. Мы обязаны немедленно вернуться к "Хиусу". Воды осталось меньше чем на четверо суток. С завтрашнего дня я сокращаю выдачу.
    Юрковский вскочил:
    — Уходить? Когда дело сделано только наполовину? Ограничиваться жалкими крохами, стоя в двух шагах от сокровищницы тайн и загадок? Нам доверили ответственнейшее дело…
    Быков понял, что это — решительный разговор. Он начинался уже не раз — геологи давно и отчаянно настаивали на глубокой разведке Дымного моря. Упускать такие возможности! Не сделать того, что так необходимо! Сворачивать на полпути! Юрковский размахивал руками в благородном негодовании, Дауге возвышал голос. Но Ермаков либо отмалчивался, либо давал ответы настолько неопределенные, что геологи, не в силах преступить законы походной дисциплины, начинали задыхаться от злости, распираемые громовыми словами.
    Правда, Быков не ожидал, что решительный разговор произойдет именно сейчас, когда они так уютно собрались провести два-три часа. Вечер испорчен окончательно… Остается одно — смириться и слушать… И подать голос, если потребуется. А в том, что это потребуется, он был уверен: стоило только поглядеть на эти бледные, осунувшиеся лица. Каждый полон решимости, и каждый уверен в своей правоте…
    Ермаков прервал Юрковского:
    — Считаете ли вы достаточно полными данные о геологии окрестностей Голконды?
    — На дальних подступах?.. — Юрковский прищурился.
    — Да, на дальних.
    — Данные относительно полны, — осторожно проговорил Дауге, — но…
    — Вами закончено в первом приближении изучение качественного и количественного состава полезных ископаемых окрестностей Урановой Голконды. — Теперь Ермаков говорил громко и резко. — Вы доказали пригодность окрестностей Голконды для разработок. Собрали основательный материал о природных условиях района. Определили режим радиоактивности. Составили карту местности — геологическую и топографическую. Провели геофизическую разведку недр Венеры в этом районе…
    — Но данные расплывчаты и недостаточно полны, — ворвался в речь командира Юрковский. — Имея возможность получить гораздо более точные данные…
    — Мы не имеем такой возможности! — отчеканил Ермаков.
    — Как так — не имеем?!
    — Я уже сказал. Готов повторить. Воды осталось на четверо суток. Связи нет. Положение "Хиуса" на болоте небезопасно. Поход в Дымное море в наших условиях является авантюрой. Любая серьезная неисправность транспортера может привести к провалу всего дела. Кроме того…
    — При чем здесь авантюра, когда речь идет о задании правительства? — Юрковский вскочил. — Нам поручили ответственнейшее дело, а мы выполняем его только наполовину. Это же позор! Когда еще сюда придут люди!..
    — Если мы вернемся, они придут скоро, а если останемся здесь — никогда… Или через двадцать лет!
    Дауге сказал негромко:
    — Ведь вы обещали… Вы дали согласие на этот поход после оборудования ракетодрома…
    — Да, я собирался исследовать Дымное море, если будет на то возможность. Но этой возможности нет. Рисковать результатами экспедиции я не намерен.
    — Риск! Опять риск! — бушевал Юрковский. — Я не боюсь риска! Говорите что угодно, Анатолий Борисович, но вы не в силах сделать нас трусами! (Ермаков невольно вздрогнул: это были его собственные слова.) Основная задача экспедиции не будет выполнена!