Романы > Понедельник начинается в субботу > страница 49

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56,


    — Дыр-ра вр-ремени, — сообщил попугай.
    — У него прелюбопытнейшая терминология, — сказал Эдик. — Я никак не могу назвать ее общеупотребительной.
    — Да, — согласился Витька. — Если попугай все время находился при Янусе, то Янус занимается странными делами.
    — Стр-ранный ор-рбитальный пер-реход, — сказал попугай.
    — Янус не занимается космосом, — сказал Роман. — Я бы знал.
    — Может быть, раньше занимался?
    — И раньше не занимался.
    — Роботы какие-то, — с тоской сказал Витька. — Кратеры… При чем здесь кратеры?
    — Может быть, Янус читает фантастику? — предположил я.
    — Вслух? Попугаю?
    — Н-да…
    — Венера, — сказал Витька, обращаясь к попугаю.
    — Р-роковая стр-расть, — сказал попугай. Он задумался и пояснил: — Р-разбился. Зр-ря.
    Роман поднялся и стал ходить по лаборатории. Эдик лег щекой на стол и закрыл глаза.
    — А как он здесь появился? — спросил я.
    — Как вчера, — сказал Роман. — Из лаборатории Януса.
    — Вы это сами видели?
    — Угу.
    — Я одного не понимаю, — сказал я. — Он умирал или не умирал?
    — А мы откуда знаем? — сказал Роман. — Я не ветеринар. А Витька не орнитолог. И вообще это, может быть, не попугай.
    — А что?
    — А я откуда знаю?
    — Это, может быть, сложная наведенная галлюцинация, — сказал Эдик, не открывая глаз.
    — Кем наведенная?
    — Вот об этом я сейчас и думаю, — сказал Эдик.
    Я надавил пальцем на глаз и посмотрел на попугая. Попугай раздвоился.
    — Он раздваивается, — сказал я. — Это не галлюцинация.
    — Я сказал: сложная галлюцинация, — напомнил Эдик.
    Я надавил на оба глаза. Я временно ослеп.
    — Вот что, — сказал Корнеев. — Я заявляю, что мы имеем дело с нарушением причинно-следственного закона. Поэтому выход один — все это галлюцинация, а нам нужно встать, построиться и с песнями идти к психиатру. Становись!
    — Не пойду, — сказал Эдик. — У меня есть еще одна идея.
    — Какая?
    — Не скажу.
    — Почему?
    — Побьете.
    — Мы тебя и так побьем.
    — Бейте.
    — Нет у тебя никакой идеи, — сказал Витька. — Это тебе все кажется. Айда к психиатру.
    Дверь скрипнула, и в лабораторию из коридора вошел Янус Полуэктович.
    — Так, — сказал он. — Здравствуйте.
    Мы встали. Он обошел нас и по очереди пожал каждому руку.
    — Фотончик, — сказал он, увидя попугая. — Он вам не мешает, Роман Петрович?
    — Мешает? — сказал Роман. — Мне? Почему он мешает? Он не мешает. Наоборот…
    — Ну, все-таки каждый день… — начал Янус Полуэктович и вдруг осекся. — О чем это мы с вами вчера беседовали? — спросил он, потирая лоб.
    — Вчера вы были в Москве, — сказал Роман с покорностью в голосе.
    — Ах.. да-да. Ну, хорошо. Фотончик! Иди сюда!
    Попугай, вспорхнув, сел Янусу на плечо и сказал ему на ухо:
    — Пр-росо, пр-росо! Сахар-рок!
    Янус Полуэктович нежно заулыбался и ушел в свою лабораторию. Мы обалдело посмотрели друг на друга.
    — Пошли отсюда, — сказал Роман.
    — К психиатру! К психиатру! — зловеще бормотал Корнеев, пока мы шли по коридору к нему на диван. — В кратер Ричи. Др-рамба! Сахар-рок!


 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь