Романы > Хромая судьба > страница 45

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82,


    В этот момент дверь караулки хлопнула, и высокий пронзительный голос прокричал:
     — Прекратить скопление!
    Виктор и полицейские вздрогнули. На пороге караулки стоял веснушчатый солдатик, выставив из-под накидки автомат.
     — Отойти от ворот! — пронзительно крикнул он.
     — Ты, там, потише! — сказал полицейский с недовольным лицом. — Здесь полиция.
     — Ска-апление у ворот спецзоны более одного постороннего человека запрещается! После третьего предупреждения стреляю! Отойти от ворот!
     — Давайте-давайте, отходите, — озабоченно сказал Виктор, тихонько подталкивая в грудь обоих полицейских. Полицейский с недовольным лицом растерянно поглядел на него, отвел его руку и шагнул к солдату.
     — Слушай, парень, ты что, сдурел? — сказал он. — Этот тип угнал грузовик.
     — Никаких грузовиков! — протяжно и пронзительно проорал симпатичный ласковый солдатик. — Па-аследнее предупреждение! Двоим отойти на сто метров от ворот!
     — Слушай, Рох, — сказал второй полицейский. — Давай отойдем, ну их к богу. Никуда он от нас не денется.
    Полицейский с недовольным лицом, багровый от негодования, открыл было снова рот, но тут в дверях караулки появился толстый сержант с обкусанным бутербродом в одной руке и со стаканом в другой.
     — Рядовой Джура, — сказал он, жуя. — Почему не открываете огонь?
    На веснушчатом лице под каской появилось выражение озверелости. Полицейские бросились к мотоциклу, оседлали его, развернулись мимо Виктора, принявшего позу регулировщика, и ринулись прочь. Багровый полицейский прокричал ему что-то неслышное за треском мотора. Отъехав шагов на пятьдесят, они остановились.
     — Близко, — сказал сержант с неодобрением. — Что же ты смотришь? Близко ведь!
     — Дальше! — пронзительным голосом завопил солдатик, взмахивая автоматом. Полицейские отъехали дальше, и их не стало видно.
     — Повадились посторонние толпиться у ворот, — сообщил сержант солдатику, глядя на Виктора. — Ну ладно, продолжай нести службу. — Он вернулся в караулку, а веснушчатый солдатик, понемногу остывая, несколько раз прошелся взад-вперед перед воротами.
    Выждав несколько минут, Виктор осторожно осведомился:
     — Прошу прощения, как там насчет доктора Голема?
     — Нет его, — буркнул солдатик.
     — Какая жалость, — сказал Виктор. — Тогда я пойду, пожалуй… — Он посмотрел в туман и дождь, где скрывались полицейские.
     — Как так — пойдете? — встревоженно сказал солдатик.
     — А что, нельзя? — спросил Виктор, тоже встревоженно.
     — Почему нельзя, — сказал солдатик. — Я насчет грузовика. Вы уйдете, а грузовик как же? Грузовики от ворот положено уводить.
     — А я здесь при чем? — спросил Виктор, тревожась все больше.
     — Как так — при чем? Вы его привели, вы его… это… Всегда же так, а как же?
    Черт, подумал Виктор. Куда я его дену?.. С расстояния в сто метров доносился треск мотоциклетного мотора, работающего на холостых оборотах.
     — Вы его в самом деле угнали? — спросил солдатик с любопытством.
     — Ну да! Полиция задержала шофера, а я, дурак, решил помочь…
     — Да-а, — сочувственно протянул солдатик. — Прямо и не знаю, что вам посоветовать.
     — А если я сейчас, скажем, пойду себе? — вкрадчиво спросил Виктор. — Стрелять не будете?
     — Не знаю, — честно признался солдатик. — Вроде бы не положено. Спросить?
     — Спросите, — сказал Виктор, соображая, успеет он удрать за пределы видимости или нет.
    В эту минуту за воротами раздался гудок. Ворота растворились, и из зоны медленно выкатился злосчастный автофургон. Он остановился рядом с Виктором, дверца распахнулась, и Виктор увидел, что за рулем сидит уже не мальчик, как он ожидал, а лысый сутулый мокрец и смотрит на него выжидательно. Виктор не сдвинулся с места, и тогда мокрец снял с руля руку в черной перчатке и приглашающе похлопал по сиденью рядом с собой. Соизволили снизойти, горько подумал Виктор. Солдатик радостно сообщил:
     — Ну вот и хорошо, вот все и устроилось, поезжайте с богом.
    У Виктора мелькнула мысль, что раз уж мокрец намерен сам доставить грузовик в город или куда там еще, словом, намерен сам иметь дело с полицией, то хорошо было бы тут же распрощаться и дунуть прямо через поле в санаторий, в обход засевшего в засаде "харлея".
     — Там впереди полиция, — сказал он мокрецу.
     — Ничего, садитесь, — сказал мокрец.
     — Дело в том, что я украл этот грузовик из-под ареста.
     — Я знаю, — терпеливо сказал мокрец. — Садитесь.
    Момент был упущен. Виктор вежливо и сердечно попрощался с солдатиком, забрался на сиденье и захлопнул дверцу. Грузовик тронулся, и через минуту они увидели "харлей". "Харлей" стоял поперек шоссе, оба полицейских стояли рядом и делали жесты — к обочине. Мокрец затормозил, выключил двигатель и, высунувшись из кабины, сказал:
     — Уберите мотоцикл, вы загородили дорогу.
     — А ну, к обочине! — скомандовал полицейский с недовольным лицом. — И предъявите документы.
     — Я еду в полицейское управление, — сказал мокрец. — Может быть, поговорим там?
    Полицейский несколько растерялся и проворчал что-то вроде "знаем мы вас". Мокрец спокойно ждал.
     — Ладно, — сказал, наконец, полицейский. — Только машину поведу я, а этот пусть перейдет в мотоцикл.
     — Пожалуйста, — согласился мокрец. — Но, если можно, в мотоцикле поеду я.
     — Еще лучше, — проворчал полицейский с недовольным лицом. У него даже лицо просветлело. — Вылезайте.
    Они поменялись местами. Полицейский, зловеще покосившись на Виктора, принялся ерзать и изгибаться на сиденье, поправляя плащ, а Виктор, косясь на полицейского, смотрел, как мокрец, еще сильнее сутулясь и косолапя, похожий со спины на огромную тощую обезьяну, идет к мотоциклу и забирается в коляску. Дождь снова хлынул как из ведра, и полицейский включил дворники. Кортеж двинулся.
    Хотел бы я знать, чем все это кончится, с некоторой томительностью подумал Виктор. Смутную надежду, впрочем, подавало намерение мокреца явиться в полицию. Обнаглел мокрец нынешний, изнахалился… Но штраф, во всяком случае, с меня сдерут, этого не миновать. Чтобы полиция да потеряла случай содрать с человека штраф… А, плевать я хотел, все равно придется уносить отсюда ноги. Все хорошо. По крайней мере, душу отвел… Он вытащил пачку сигарет и предложил полицейскому. Полицейский негодующе хрюкнул, но взял. Зажигалка у него не работала, и пришлось ему хрюкнуть еще раз, когда Виктор поднес ему свою. Вообще его можно было понять, этого немолодого дядьку, лет сорока пяти, наверное, а все ходит в младших полицейских, очевидно, из бывших коллаборационистов: не тех сажал и не ту задницу лизал, да и где ему в задницах разбираться — та она или не та… Полицейский курил, и вид у него уже был менее недовольный: дела его оборачивались к лучшему. Эх, бутылку бы мне сюда, подумал Виктор. Дал бы ему хлебнуть, рассказал бы ему пару ирландских анекдотов, поругал бы начальство, у которого сплошь любимчики верховодят, студентов бы обложил, — глядишь, и оттаял бы человек.
     — Надо же какой дождь хлещет, — сказал Виктор.
    Полицейский хрюкнул довольно нейтрально, без озлобления.
     — А ведь какой раньше здесь климат был, — продолжал Виктор. Тут его осенило. — И вот заметьте: у них там в лепрозории дождя нет, а как подъезжает человек к городу, так сразу ливень.
     — Да уж, — сказал полицейский. — Они там в лепрозории ловко устроились.
    Контакт налаживался. Поговорили о погоде — какая она была и какой, черт подери, стала. Выяснили общих знакомых в городе. Поговорили о столичной жизни, о мини-юбках, о язве гомосексуализма, об импортном бренди и о контрабандных наркотиках. Естественно, отметили, что порядка не стало — не то что до войны или, скажем, сразу после. Что полицейский — собачья должность, хотя и пишут в газетах: добрые, мол, и строгие стражи порядка, незаменимая шестерня государственного механизма. А пенсионный возраст увеличивают, пенсии уменьшают, за ранение на посту дают гроши, да еще вот теперь оружие отобрали, — и кто при таких условиях будет лезть из шкуры вон… Словом, обстановка создалась такая, что еще бы пару глотков, и полицейский сказал бы: "Ладно, парень, бог с тобой. Я тебя не видел, и ты меня не видел". Однако пары глотков не было, а момент для вручения красненькой не успел созреть, так что, когда грузовик подкатил к подъезду полицейского управления, полицейский снова поугрюмел и сухо предложил Виктору следовать за ним и поторапливаться.


 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь