1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48,
— Не хочу, — сказала Брюн и передернула плечами. — Вы еще долго будете здесь сидеть?
У меня не стало сил слушать этот жалобный голос.
— Черт возьми, Алек, — сказал я. — Вы хозяин или нет? Неужели нельзя приказать Кайсе провести ночь с бедной девушкой?
— Эта идея мне нравится, — сказало дитя, оживившись. — Кайса — это как раз то, что надо. Кайса или что-нибудь в этом роде.
Я в замешательстве опорожнил стакан, а дитя вдруг выпустило в камин длинный точный плевок и отправило следом окурок.
— Машина, — сказало оно сиплым басом. — Не слышите, что ли?
Хозяин поднялся, подхватил меховой жилет и направился к выходу. Я устремился за ним.
На дворе бушевала настоящая метель. Перед крыльцом стояла большая черная машина, возле нее в отсветах фар размахивали руками и ругались.
— Двадцать крон! — вопили фальцетом. — Двадцать крон и не грошом меньше! Черт бы вас подрал, вы что, не видели, какая дорога?
— Да за двадцать крон я куплю тебя вместе с твоим драндулетом! — визжали в ответ.
Хозяин ринулся с крыльца.
— Господа! — загудел его мощный голос. — Это все пустяки!..
— Двадцать крон! Мне еще назад возвращаться!..
— Пятнадцать и ни гроша больше! Вымогатель! Дай мне твой номер, я запишу!
— Скупердяй ты, вот и все! Из-за пятерки удавиться готов!..
— Господа! Господа!..
Мне стало холодно, и я вернулся к камину. Ни собаки, ни чада здесь уже не было. Это меня огорчило. Я взял свой стакан и направился в буфетную. В холле я задержался — входная дверь распахнулась, и на пороге появился громадный, залепленный снегом человек с чемоданом в руке. Он сказал "бр-р-р", мощно встряхнулся и оказался светловолосым румяным викингом. Лицо у него было мокрое, на бровях белым пухом лежали снежинки. Заметив меня, он коротко улыбнулся, показав ровные чистые зубы, и произнес приятным баритоном:
— Олаф Андварафорс. Можно просто Олаф.
Я тоже представился. Дверь снова распахнулась, появился хозяин с двумя баулами, а за ним — маленький, закутанный до глаз человечек, тоже весь залепленный снегом и очень недовольный.
— Проклятые хапуги! — говорил он с истерическим надрывом. — Подрядились за пятнадцать. Ясно, кажется, — по семь с половиной с носа. Почему двадцать? Что за чертовы порядки в этом городишке? Я, черт побери, в полицию его сволоку!..
— Господа, господа!.. — приговаривал хозяин. — Все это пустяки… Прошу вас сюда, налево… Господа!..
Маленький человечек, продолжая кричать про разбитые в кровь морды и про полицию, дал себя увлечь в контору, а викинг Олаф пробасил: "Скряга…" — и принялся оглядываться с таким видом, словно ожидал здесь обнаружить толпу встречающих.
— Кто он такой? — спросил я.
— Не знаю. Взяли одно такси. Другого не оказалось.
Он замолчал, глядя через мое плечо. Я оглянулся. Ничего особенного там не было. Только портьера, закрывающая вход в коридор, который вел в каминную и к номерам Мозеса, слегка колыхалась. Наверное, от сквозняка.
© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких