Романы > Жук в муравейнике > страница 44

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55,

4 июня 78-го года. Лев Абалкин у доктора Бромберга


    Они угомонились разом, одновременно, как будто у них одновременно иссякли последние остатки энергии. Замолчали. Перестали сверлить друг друга огненными взорами. Бромберг, отдуваясь, вытащил старомодный носовой платок и принялся утирать лицо и шею. Экселенц, не глядя на него, полез за пазуху (я испугался — не за пистолетом ли), извлек капсулу, выкатил на ладонь белый шарик и положил его под язык, а капсулу протянул Бромбергу.
    — И не подумаю! — заявил Бромберг, демонстративно отворачиваясь.
    Экселенц продолжал протягивать ему капсулу. Бромберг искоса, как петух посмотрел на нее. Потом сказал с пафосом:
    — Яд, мудрецом тебе предложенный, возьми, из рук же дурака не принимай бальзама…
    Он взял капсулу и тоже выкатил себе на ладонь белый шарик.
    — Я в этом не нуждаюсь! — объявил он и кинул шарик в рот. — Пока еще не нуждаюсь…
    — Айзек, — сказал Экселенц и причмокнул. — Что вы будете делать, когда я умру?
    — Спляшу качучу, — сказал Бромберг мрачно. — Не говорите глупостей.
    — Айзек, — сказал Экселенц. — Зачем вам все-таки понадобились детонаторы?.. Подождите, не начинайте все сначала. Я вовсе не собираюсь вмешиваться в ваши личные дела. Если бы вы заинтересовались детонаторами неделю назад или на будущей неделе, я бы никогда не стал задавать вам этот вопрос. Но они понадобились вам именно сегодня. Именно в ту ночь, когда за ними должен был прийти совсем другой человек. Если это просто невероятное совпадение, то так и скажите, и мы расстанемся. У меня голова разболелась…
    — А кто это должен был за ними прийти? — подозрительно спросил Бромберг.
    — Лев Абалкин, — сказал Экселенц утомленно.
    — Кто это такой?
    — Вы не знаете Льва Абалкина?
    — В первый раз слышу, — сказал Бромберг.
    — Верю, — сказал Экселенц.
    — Еще бы! — сказал Бромберг высокомерно.
    — Вам я верю, — сказал Экселенц. — Но я не верю в совпадения… Слушайте, Айзек, неужели это так трудно — просто, без кривляний рассказать, почему вы именно сегодня пришли за детонаторами…
    — Мне не нравится слово "кривлянья"! — сказал Бромберг сварливо, но уже без прежнего задора.
    — Я беру его назад, — сказал Экселенц.
    Бромберг снова принялся утираться.
    — У меня секретов нет, — объявил он. — Вы знаете, Рудольф, я ненавижу все и всяческие секреты. Это вы сами поставили меня в положение, когда я вынужден кривляться и ломать комедию. А между тем все очень просто. Сегодня утром ко мне явился некто… Вам обязательно нужно имя?
    — Нет.
    — Некий молодой человек. О чем мы с ним говорили — несущественно, я полагаю. Разговор носил достаточно личный характер. Но во время разговора я заметил у него вот здесь… — Бромберг ткнул пальцем в сгиб локтя правой руки, — довольно странное родимое пятно. Я даже спросил его: "Это что — татуировка?" Вы знаете, Рудольф, татуировки — мое хобби… "Нет, — ответил он. — Это родимое пятно" больше всего оно было похоже на букву "Ж" в кириллице или, скажем, на японский иероглиф "сандзю" — "тридцать". Вам это ничего не напоминает, Рудольф?
    — Напоминает, — сказал Экселенц.
    Мне это тоже что-то напомнило, что-то совсем недавнее, что-то, показавшееся и странным, и несущественным одновременно.
    — Вы что — сразу сообразили? — спросил Бромберг с завистью.
    — Да, — сказал Экселенц.
    — А вот я — не сразу. Молодой человек уже давно ушел, а я все сидел и вспоминал, где я мог видеть такой значок… Причем не просто похожий на него, а именно такой в точности. В конце концов вспомнил. Мне надо было проверить, понимаете? Под рукой — ни одной репродукции. Я бросаюсь в Музей — Музей закрыт…
    — Мак, — сказал Экселенц, — будь добр, подай нам сюда эту штуку, которая под шалью.
    Я повиновался.
    Брусок был тяжелый и теплый на ощупь. Я поставил его на стол перед Экселенцем. Экселенц подвинул его поближе к себе, и теперь я видел, что это действительно футляр из гладко отполированного материала ярко-янтарного цвета с едва заметной, идеально прямой линией, отделяющей слегка выпуклую крышку от массивного основания. Экселенц попытался приподнять крышку, но пальцы его скользили, и ничего у него не получалось.
    — Дайте-ка мне, — нетерпеливо сказал Бромберг. Он оттолкнул Экселенца, взялся за крышку обеими руками, поднял ее и отложил в сторону.
    Вот эти штуки они, по-видимому, и называли детонаторами: круглые серые блямбы миллиметров семидесяти в диаметре, уложенные одним рядом в аккуратные гнезда. Всего детонаторов было одиннадцать, и еще два гнезда были пусты, и видно было, что дно их выстлано белесоватым ворсом, похожим на плесень, и ворсинки эти заметно шевелились, словно живые, да они, вероятно, и были в каком-то смысле живые.
    Однако прежде всего в глаза мне бросились довольно сложные иероглифы, изображенные на поверхности детонаторов, по одному на каждом, и все разные. Они были большие, розовато-коричневые, слегка расплывшиеся, как бы нанесенные цветной тушью на влажную бумагу. И один их них я узнал сразу — чуть расплывшаяся стилизованная буква "Ж", или, если угодно, японский иероглиф "сандзю" — маленький оригинал увеличенной копии на обороте листа N_1 в деле N_07. Этот детонатор был третьим слева, если смотреть от меня, и Экселенц, подвесив над ним свой длинный указательный палец, произнес:
    — Он?
    — Да-да, — нетерпеливо отозвался Бромберг, отпихивая его руку. Не мешайте. Вы ничего не понимаете…
    Он вцепился ногтями в края детонатора и принялся осторожными движениями как бы вывинчивать его из гнезда, бормоча при этом: "Здесь совсем не в этом дело… Неужели вы воображаете, что я был способен перепутать… Чушь какая…" И он вытянул наконец детонатор из гнезда и стал осторожно поднимать его над футляром все выше и выше, и видно было, как тянутся за серым толстеньким диском тонкие белесоватые нити, утоньшаются, лопаются одна за другой, и когда лопнула последняя, Бромберг повернул диск нижней поверхностью вверх, и я увидел там среди шевелящихся полупрозрачных ворсинок тот же иероглиф, только черный, маленький и очень отчетливый, словно его вычеканили в сером материале. — Да! — сказал Бромберг торжествующе. — Точно такой. Я так и знал, что не могу ошибиться.
    — В чем именно? — спросил Экселенц.
    — Размер! — сказал Бромберг. — Размер, детали, пропорции. Вы понимаете, родимое пятно у него не просто похоже на этот значок — оно в точности такое же… — Он пристально посмотрел на Экселенца. — Слушайте, Рудольф, услуга за услугу. Вы что, их всех пометили?
    — Нет, конечно.
    — Значит, у них это было с самого начала? — спросил Бромберг, постукивая себя пальцем по сгибу правой руки.
    — Нет. Эти значки появились у них в возрасте десяти-двенадцати лет.
    Бромберг осторожно ввинтил детонатор обратно в гнездо и удовлетворенно повалился в кресло.
    — Ну что же, — произнес он. — Так я все это и понял… Ну-с, господин полицей-президент, чего же стоит вся эта ваша секретность? Канал его у меня есть, и едва златоперстый Феб озарит верхушки этих ваших архитектурных уродов, как я немедленно свяжусь с ним, и мы всласть поговорим… И не пытайтесь меня отговаривать, Сикорски! — вскричал он, размахивая пальцем перед носом Экселенца. — Он сам пришел ко мне, а я сам — понимаете? — сам, вот этой своей старой головой, сообразил, кто передо мной, и теперь он мой! Я не проникал в ваши паршивые тайны! Немножко везенья, немножко сообразительности…


 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь