Романы > Жук в муравейнике > страница 35

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55,

3 июня 78-го года. Кое-что о впечатлениях Экселенца


    С обрыва было видно, что доктор Гоаннек за отсутствием пациентов занят рыбной ловлей. Это было удачно, потому что до его избы с нуль-Т-нужником было ближе, чем до курортного клуба. Правда, по дороге, оказывается, располагалась пасека, которую я опрометчиво не заметил во время своего первого визита, так что теперь мне пришлось спасаться, прыгая через какие-то декоративные плетни и сшибая на скаку декоративные же макитры и крынки. Впрочем, все обошлось благополучно. Я взбежал на крыльцо с балясинами, проник в знакомую горницу и не садясь позвонил Экселенцу.
    Я думал отделаться коротким докладом, но разговор получился довольно длинный, так что пришлось вынести видеофон на крыльцо, чтобы не захватил меня врасплох говорливый и обидчивый доктор Гоаннек.
    — Почему она там сидит? — спросил Экселенц задумчиво.
    — Ждет.
    — Он ей назначил?
    — Насколько я понимаю, нет.
    — Бедняга… — проворчал Экселенц. Потом он спросил: — Ты возвращаешься?
    — Нет, — сказал я. — У меня еще остались этот Яшмаа и резиденция Голованов.
    — Зачем?
    — В резиденции, — ответил я, — сейчас пребывает некий Голован по имени Щекн-Итрч, тот самый, который участвовал вместе с Абалкиным в операции "Мертвый мир"…
    — Так.
    — Насколько я понял из отчета Абалкина, у них сложились какие-то не совсем обычные отношения…
    — В каком смысле — необычные?
    Я замялся, подбирая слова.
    — Я бы рискнул назвать это дружбой, Экселенц… Вы помните этот отчет?
    — Помню. Понимаю, что ты хочешь сказать. Но ответь мне на такой вот вопрос: как ты выяснил, что Голован Щекн находится на Земле?
    — Ну… это было довольно сложно. Во-первых…
    — Достаточно, — прервал он меня и замолчал выжидательно.
    До меня не сразу, правда, но дошло. Действительно. Это мне, сотруднику КОМКОНа-2 при всем моем солидном опыте работы с БВИ было довольно сложно разыскать Щекна. Что же тогда говорить о простом Прогрессоре Абалкине, который вдобавок двадцать лет проторчал в Глубоком Космосе и понимает в БВИ не больше, чем двадцатилетний школяр!
    — Согласен, — сказал я. — Вы, конечно, правы. И все-таки согласитесь: Задача эта вполне выполнима. Было бы желание.
    — Соглашаюсь. Но дело не только в этом. Тебе не приходило в голову, что он бросает камни по кустам?
    — Нет, — сказал я честно.
    Бросать камни по кустам — в переводе с нашей фразеологии означает: Пускать по ложному следу, подсовывать фальшивые улики, короче говоря, морочить людям голову. Разумеется, теоретически вполне можно было допустить, что Лев Абалкин преследует некую вполне определенную цель, а все его эскапады с Глумовой, с Учителем, со мной — все это мастерски организованный фальшивый материал, над смыслом которого мы должны бесплодно ломать голову, попусту теряя время и силы и безнадежно отвлекаясь от главного.
    — Не похоже, — сказал я решительно.
    — А вот у меня есть впечатление, что похоже, — сказал Экселенц.
    — Вам, конечно, виднее, — отозвался я сухо.
    — Бесспорно, — согласился он. — Но, к сожалению, это только впечатление. Фактов у меня нет. Однако, если я не ошибаюсь, представляется маловероятным, чтобы в его ситуации он вспомнил бы о Щекне, потратил бы массу сил, чтобы разыскать его, бросился бы в другое полушарие, ломал бы там какую-нибудь комедию — и все это только для того, чтобы бросить в кусты лишний камень. Ты согласен со мной?
    — Видите ли, Экселенц, я не знаю его ситуации, и, наверное, именно поэтому у меня нет вашего впечатления.
    — А какое есть? — спросил он с неожиданным интересом.
    Я попытался сформулировать свое впечатление:
    — Только не разбрасывание камней. В его поступках есть какая-то логика. Они связаны между собой. Более того, он все время применяет один и тот же прием. Он не тратит времени и сил на выдумывание новых приемов — он ошарашивает человека каким-то заявлением, а потом слушает, что бормочет этот ошарашенный… Он хочет что-то узнать, что-то о своей жизни… точнее, о своей судьбе. Что-то такое, что от него скрыли… — Я замолчал, а потом сказал: — Экселенц, он каким-то образом узнал, что с ним связана тайна личности.
    Теперь мы молчали оба. На экране покачивалась веснушчатая лысина. Я чувствовал, что переживаю исторический момент. Это был один из тех редчайших случаев, когда мои доводы (не факты, добытые мной, а именно доводы, логические умозаключения) заставляли Экселенца пересмотреть свои представления.
    Он поднял голову и сказал:
    — Хорошо. Навести Щекна. Но имей в виду, что нужнее всего ты здесь, у меня.
    — Слушаюсь, — сказал я и спросил: — А как насчет Яшмаа?
    — Его нет на Земле.
    — Почему же? — сказал я. — Он на Земле. Он в "Лагере Яна", под Антоновом.
    — Он уже три дня, как на Гиганде.
    — Понятно, — сказал я, делая потуги быть ироничным. — Это же надо, какое совпадение! Родился в тот же день, что и Абалкин, тоже посмертный ребенок, тоже фигурирует под номером…
    — Хорошо, хорошо, — проворчал Экселенц. — Не отвлекайся.
    Экран погас. Я отнес видеофон на место и спустился во двор. Там я осторожно пробрался через заросли гигантской крапивы и прямо из деревянного нужника доктора Гоаннека шагнул под ночной дождь на берег реки Телон.


 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь