1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11,
Зоя Сергеевна (читает высоким ненатуральным голосом): "Жиды города Питера!.." Что это такое?
Пинский: Читай, читай, дальше там еще интереснее.
Кирсанов (отбирает у жены листок): Позволь. Дай мне. (Читает.) "Жиды…" Так. "Все жиды города Питера и окрестностей должны явиться сегодня, двенадцатого января, к восьми часам утра на стадион "Локомотив". Иметь с собой документы, а именно: свидетельство о рождении, паспорт, расчетные и абонементные книжки по оплате коммунальных услуг. Все ценности, как-то: меха, наличные деньги, сберегательные книжки, валюту, драгоценности и украшения, а также коллекции — оставить дома в надлежащем порядке. Жиды, не подчинившиеся данному распоряжению, подлежат заслуженному наказанию…" Так. Тут у них что-то зачеркнуто… А, понятно. "Лица, самовольно проникшие в оставленные квартиры, будут наказаны…" Но это как раз вычеркнуто. То есть в оставленные квартиры проникать можно… Ну и, конечно, председатель — комендант — ассенизатор. Подписи опять нет, а печать есть. Та же самая…
Пинский (кипя): Ну что — узнаете? Что вы на меня вытаращились? Неужели не узнаете? Олег Кузьмич, вы же у нас в некотором роде историк, вы же у нас специалист по межнациональным отношениям!.. Вижу, что ни хрена вы не узнаете и не помните ни хрена. В сорок первом году в Киеве немцы такое же вот расклеивали по стенам, почти слово в слово… "Жиды города Киева"… А потом — Бабий Яр! Неужели не помните?… (Торжествующе.) Вот они, наконец, высунулись ослиные уши, хулиганье фашистское, доморощенное! И ведь главное — совершенно уверены, что какой-нибудь еврей обязательно с перепугу попрется к восьми часам, а они на него будут глазеть и ржать, как жеребцы, и пальцами на него указывать…
Зоя Сергеевна (Кирсанову): В последний раз тебя прошу. Позвони Евдокимову.
Кирсанов: Погоди, лапа. Дай разобраться. (Пинскому.) Откуда у тебя эта бумажка?
Пинский: Да только что принес какой-то гад. Наглец хладнокровный, еще расписаться заставил. Откуда я мог знать, что он мне подсовывает? Я думал, это из военкомата. Он ведь, подлец, представился: "Спецкомендатура"…
Кирсанов: Рослый такой парень, в черном плаще?
Пинский: Ну!
Кирсанов: И фонарь во лбу?
Пинский: Да! А ты откуда…
Кирсанов (сует ему в руку свою повестку): На, почитай.
Пинский: Зачем?
Кирсанов: Читай, читай, увидишь.
Базарин: Так-так-так. Это уже серьезно.
Кирсанов (ехидно): А чего тут серьезного? Ну, ходят мои аспиранты, ну, разносят шутливые повестки…
Базарин: Перестань. Может быть, в самом деле позвонить Евдокимову?
Кирсанов: Но я же не знаю, что ему говорить! Как это все расскажешь? Свежему человеку… в третьем часу ночи…
Пинский (прочитав Кирсановскую повестку): Что за чертовщина! Откуда это у тебя?
Кирсанов: Спецкомендатура социальной ассенизации. Здоровенный громила с кейсом и с шахтерским фонарем между глаз.
Пинский: Какой же ты, к едрене фене, богач?
Кирсанов: Да уж какой есть, извини, если не угодил.
Базарин: Вот что. Надо немедленно позвонить в милицию и сообщить, что имеют место хулиганские действия со стороны неизвестного лица.
Кирсанов (раздраженно): Подожди. Давай сначала разберемся. Если это хулиганские действия какого-то идиотского лица, тогда звонить совершенно незачем. Ну, дурак, ну, ходит по квартирам и разносит дурацкие повестки. Ну, напугает дюжину дураков вроде нас… Если дело обстоит таким образом, тогда звонить в милицию — сами звоните. Мне уже повестку принесли, меня уже одурачили, и теперь можно спокойно ложиться спать. Вторую не принесут!
Базарин (задумчиво): Логично.
Кирсанов: А раз логично, тогда давайте ложиться спать. Хватит. Все.
Пинский (алчно): Догнать бы сейчас этого жлоба и накидать бы ему пачек, чтобы кровавыми соплями умылся, падло позорное…
Кирсанов: Сиди уж, старое дреколье. Да смотри, случайно не пукни, а то развалишься. Догнал он… пачек он накидал…
Пинский: Ничего, ничего, не беспокойся, мне бы его только поймать, а там бы я с ним разобрался, не впервой… Меня ведь, главным образом, что поражает? Меня наглость эта первобытная поражает. Вот они уже по квартирам пошли. Вы понимаете, что это означает? Это означает, что они адрес мой — знают. Спрашивается: откуда? Кто им дал? Зачем? Чувствуете?..
Кирсанов: Между прочим, мой адрес они тоже знают…
Пинский (отмахивается): Да перестань ты! Ты-то здесь при чем? Подумаешь богачом его обозвали! В первый раз в жизни. Меня жидом всю мою жизнь обзывают! Устно. А теперь вот и письменно начали…
Кирсанов: Знаешь, когда в нашей стране человека обзывают богачом, ничего хорошего в этом нет, уверяю тебя. Еще неизвестно, что хуже.
Пинский: Ах, тебе неизвестно, что хуже? Может быть, ты предпочел бы оказаться жидом?
Кирсанов: Я бы предпочел, чтобы на меня не наклеивали ярлыков. Никаких.
Пинский: А жид — это вовсе не ярлык. Жид — это имманентное состояние. Перестать быть богачом можно, а жидом — нет.
Базарин: Да не о том вы говорите, не о том! Оба хуже, вот в чем беда! Так уж у нас сложилось, что миллионы людей это думают. Что еврей, что богач — плохо. Плохо, и все! И мы не имеем права ни в чем винить этих людей. У них есть все основания так думать. Их так воспитали…
Кирсанов: Но позволь, в самом деле! Какой же я, к черту, богач?
Базарин: Да. Ты богач. С точки зрения тети Моти, которая получает семьдесят рублей пенсии, да еще трешку в месяц ей посылает дочка из Сызрани… с точки зрения этой тети Моти, ты — богач! У тебя пять тысяч на книжке, у тебя автомобиль, у тебя дача, у тебя трехкомнатная квартира, у тебя жена может не работать…
Кирсанов: Так у тебя, наверное, не пять тысяч, у тебя, может быть, двадцать тысяч на книжке… Я же знаю, что ты на вторую квартиру копишь…
Базарин: И я богач! И Александр Рувимович богач. Хотя у него "Жигулей" и нет пока…
Кирсанов: У меня "Жигули" второй год под брезентом стоят, резину не могу купить ни за какие деньги!..
Базарин: "Жигулей" у него пока нет, но он зато дочку отправил в Америку, и она ему оттуда подбрасывает… и не трешку в месяц, уж будьте уверены!
Пинский (рявкает): Я дочку в Америку не отправлял! Это ваш Госконцерт говенный ее туда выжил!
Базарин: Этого тетя Мотя ничего не знает. И знать не хочет. Она одно знает: всю жизнь вкалывала, как проклятая, а сейчас, старуха, по помойкам бутылки собирает.
Пинский: И виноват в этом, конечно, еврей Пинский.
Кирсанов: И богач Кирсанов.
Базарин: Да! Еврей Пинский и богач Кирсанов! Потому что никаких других объяснений у тети Моти нет!..
Пинский: Как это — нет! А куда же смотрит работник политпросвещения товарищ Базарин Олег Кузьмич?
Базарин (не слушая): Потому что сначала ей очень хорошо объяснили, что во всем виноваты вредители. Потом ей объяснили, что во всем виноват Гитлер… Да только она не дура. Сорок лет уже нет ни Гитлера, ни вредителей, а жить-то все хуже и хуже… И всю свою жизнь она видит где-нибудь то барина в трехкомнатной квартире с телефоном, то сытого еврея из торговли…
Пинский: А еврея, который в говенном котле всю смену лежит и заклепки хреном выколачивает, — такого еврея она не видела? Так пусть посмотрит! (Тычет себя большим пальцем в грудь.)
Базарин: Представьте себе — такого еврея она не видела. Потому что, простите меня, Александр Рувимович, такой еврей и в самом деле большая редкость…
Кирсанов: Ну ладно, хватит вам, что вы опять сцепились… Не об этом же речь идет. Ей-богу, Олег, ну что ты, в самом деле… Ты что же хочешь мне сказать — сидит где-то какая-то тетя Мотя и сочиняет эти повестки?
© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких