Братья Стругацкие

Повести > Жиды города Питера, или невеселые беседы при свечах > страница 3

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11,

    Кирсанов (раздраженно): Не вижу ни черта… Зоя! Где мои очки?
    Зоя Сергеевна: Дай сюда… (Отбирает у мужа бумажку и читает вслух) "Богачи города Питера!.."
    Базарин и Кирсанов (одновременно): Что-о?
    Зоя Сергеевна (после паузы): "Богачи города Питера! Все богачи города Питера и окрестностей должны явиться сегодня, двенадцатого января, к восьми часам утра на площадь перед СКК имени Ленина. Иметь с собой документы, сберегательные книжки и одну смену белья. Наличные деньги, драгоценности и валюту оставить дома в отдельном пакете с надлежащей описью. Богачи, не подчинившиеся данному распоряжению, будут репрессированы. Лица, самовольно проникшие в оставленные богачами квартиры, будут репрессированы на месте. Председатель-комендант спецкомендатуры ЭсА"… Подписи нет, какая-то печать. Господи, что это значит?
    Базарин: Это значит, что документы надо сразу же спрашивать, вот что! Извините… (Осторожно берет бумажку из рук Зои Сергеевны.) Печать!.. Я вам такую печать из школьной резинки за десять минут сварганю… (Переворачивает бумажку.) Так… Кирсанову Станиславу Александровичу… адрес… Правильный адрес… Ну, и как прикажете это понимать?
    Кирсанов (нервно): Дай сюда… (Он уже нашел и нацепил очки.) Не понимаю, что это может означать — ЭсА? Советская Армия?
    Базарин: Социалистическая Антарктида… Судорожная Аккредитация… Чушь это все собачья, и больше ничего! Двери надо за собой запирать как следует. Интересно, Зоя Сергеевна, как там ваша шубка в передней поживает? Я у вас там, помнится, шубку видел…
    Зоя Сергеевна, подхватившись, выходит в прихожую.
    Кирсанов (озаренно): ЭсА — это Штурмабтайлунг!
    Базарин (непонимающе): Ну?
    Кирсанов: Штурмовые отряды! ЭсА. Ну, помнишь — у Гитлера?
    Базарин: При чем здесь Гитлер? Какой может быть Гитлер в наше время?
    Зоя Сергеевна (возвратившись): Шуба цела… И вообще все как будто цело… Нет, это был никакой не жулик…
    Базарин: А кто же тогда?
    Зоя Сергеевна: Откуда мне знать? А только это был не жулик и не шутник. Может быть военный… или милиция… или органы…
    Базарин: Удивительно знакомая рожа лица! Станислав, а? Тебе не показалось? По-моему, у тебя аспирант такой есть… как его… Моргунов… Моргачев… Ну, на Новый год у вас был, длинный такой, сутулый… Зоя Сергеевна!
    Кирсанов ничего не слыша, читает и перечитывает повестку, сдвинув к себе все канделябры.
    Кирсанов: Какой я им богач! Что они — совсем уже с ума посходили? Нашли богача, понимаете ли. Драгоценности им подавай… Валюту… Идиоты!
    Базарин: Ты что? Серьезно все это воспринимаешь?
    Кирсанов: Замечательно интересное кино! А как ты мне еще прикажешь все это воспринимать? Является посреди ночи какой-то гестаповец, вручает, понимаете ли, повестку… явиться, понимаете ли, со сменой белья… Послушай, дай-ка я радио включу.
    Он подбегает к бюро и включает репродуктор. Комната оглашается сухим мертвенным стуком метронома.
    Кирсанов: Ну вот, пожалуйста! А это как прикажете понимать?
    Базарин: А что тут такого? Два часа ночи.
    Кирсанов: Ну и что же, что два часа ночи? Где это ты слышал, чтобы метроном по радио передавали в мирное время?
    Базарин: А что, разве не полагается? Я, честно говоря, трансляцию и не включаю никогда…
    Кирсанов: Я, честно говоря, тоже никогда не включаю… Может быть, так оно и должно быть, но когда я эту хренацию слышу, я сразу же блокаду вспоминаю… Ну его к черту! (Выключает репродуктор.) Испортили все-таки настроение, подонки… Так хорошо сидели…
    Базарин: Зоя Сергеевна, можно, я еще одну штучку выкурю?
    Зоя Сергеевна (рассеяно): Курите.
    Кирсанов: Дай-ка и мне, пожалуй, тоже…
    Базарин (укоризненно): Станислав!
    Кирсанов: Ничего, ничего, давай… Сегодня можно. Гляди, как руки трясутся, смех и грех, ей-богу!
    Базарин: Ты бы лучше корвалол выпил, чем закуривать.
    Кирсанов (закуривает от свечи): Нет, но как тебе это нравится! Богача отыскали!.. Только ты мне не говори, что это чьи-то шутки. За такие шутки сажать надо! За такие шутки я бы…
    Зоя Сергеевна (прерывает его): Позвони Сенатору.
    Кирсанов: Что?
    Зоя Сергеевна: Позвони Евдокимову.
    Кирсанов: Да ты что — сдурела? Лапочка!
    Зоя Сергеевна: Позвони Сенатору, я тебя прошу.
    Кирсанов (тыча пальцем в сторону телевизора): Он же на сессии сейчас сидит!
    Зоя Сергеевна: Он должен был сегодня прилететь, мне Анюта говорила. Позвони, прошу тебя!
    Кирсанов (нервно): И не подумаю. Стану я среди ночи беспокоить человека из-за какой-то дурацкой ерунды!
    Базарин: Да, Зоя Сергеевна, тут вы, знаете ли… В самом деле — неловко. Конечно, это очень удобно — иметь среди своих добрых знакомых члена Верховного Совета, но, согласитесь, что это все-таки не тот случай…
    Зоя Сергеевна: Откуда вы знаете, какой это случай?
    Базарин: Н-ну… Как вам сказать… Лично я не могу к этому серьезно относиться, как хотите. И вам не советую.
    Кирсанов: Главное, что я ему скажу, ты подумала? (Язвительно.) "Богачи города Питера!" Да он пошлет меня к чертовой матушке и будет прав. Если уж звонить, то тогда в милицию. Там, по крайней мере, хоть дежурный не спит. Во всяком случае, не должен спать, раз он за это деньги получает…
    Базарин (решительно): Никуда звонить не надо. Совершенно очевидно, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Сегодня же старый Новый год, вот и развлекаются какие-то кретины!
    Зоя Сергеевна(тихо): Старый Новый год завтра.
    Кирсанов (он снова внимательно изучает повестку): Это рэкетиры какие-нибудь! Знаете, что у них здесь на печати написано? "Социальная ассенизация"! Идиоты! И рассчитывают на полнейших идиотов!.. Кстати, что это такое — СКК имени Ленина?
    Базарин: Спортивно-концертный комплекс. Это где-то на юге, возле Парка Победы.
    Кирсанов: Ну вот! Оставлю им все на столе, а сам поскачу с бельем на другой конец города…
    Базарин (с большим сомнением): М-да, это вполне возможно. Только, по-моему, он очень похож на твоего Моргачева…
    Кирсанов: На какого Моргачева?
    Базарин: Ну, на Моргунова… На аспиранта твоего, как его там…
    Кирсанов: Ты, кажется, всерьез полагаешь, будто я уже не способен узнать собственного аспиранта?
    Базарин: Извини, но я ничего не полагаю. Я только тебе говорю, что он очень похож…
    Кирсанов: У меня нет такого аспиранта. Это не мой аспирант. Это вообще не аспирант. Это либо жулик, черт его подери, либо идиотский шутник!
    Базарин (кротко): Ну, извини, я вовсе не хотел тебя обидеть. Я тоже считаю, что это идиотская шутка и что нам всем надо успокоиться. Зоя Сергеевна, я вас умоляю: успокойтесь и не берите в голову. Хотите, я чайник пойду поставлю? Газ, я надеюсь еще не выключили?..
    В прихожей хлопает дверь, и в комнате появляется Александр Рувимович Пинский. Это длинный, невообразимо тощий человек, долговолосый, взлохмаченный, с огромным горбатым носом и с неухоженной бороденкой. Он старый друг семьи Кирсановых, живет двумя этажами выше по той же лестнице, поэтому он в пижаме и тапочках, а поверх пижамы — в некогда роскошном восточном халате. В руке у него листок бумаги.
    Пинский (возбужденно): Слава богу, вы не спите… Как вам это понравится? (Он швыряет бумажку на стол.) По-моему, это уже переходит все пределы!
    К бумажке тянутся все трое, но быстрее всех оказывается Зоя Сергеевна.