Рассказы > Человек из Пасифиды > страница 1

1, 2, 3, 4, 5,

1


    Тридцать первого марта барон Като устроил товарищескую вечеринку. Офицеры собрались в отдельном кабинете ресторана "Тако". Сначала чинно пили подогретый сакэ и говорили о политике, о борьбе сумо [национальная японская борьба] и о регби, затем, когда господин начальник отдела удалился, пожелав подчиненным хорошо провести вечер, расстегнули мундиры и заказали виски. Через полчаса стало очень шумно, воздух наполнился табачным дымом и кислым запахом маринадов. Все говорили, не слушая друг друга. Барон Като щипал официанток. Савада плясал, топчась среди низких столиков, молодежь хохотала, хлопала в ладоши и орала "доккой-са!" [ритмичный напев (нечто вроде русского "тра-ля-ля!")]. Кто-то встал и ни с того ни с сего сипло затянул императорский гимн "Кимигига е" — его потянули за брюки и усадили на место.
    В самый разгар веселья в кабинет с визгом вбежала официантка, ее преследовал рослый румяный янки в пилотке набекрень. Это был известный дебошир и весельчак Джерри — адъютант и личный переводчик командующего базой ВМС США "Шарк". Джерри обвел озадаченных таким нахальством японцев пьяными глазами и гаркнул:
     — Здорово, джапы!
    Тогда капитан Исида, не вставая, схватил его за ногу и сильно дернул к себе. Джерри как подкошенный обрушился прямо на блюда с закусками, а барон Като с наслаждением ударил его по глазам эфесом кортика. Американца, избитого и облепленного маринованной редькой, вышвырнули обратно в общий зал.
    Контр-демарша против ожидания не последовало — вероятно, на этот раз Джерри развлекался без компании. Офицеры отложили кортики и пустые бутылки, выпили еще по чарке виски и стали расходиться. Капитан Исида возвращался с бароном Като. Барон покачивался, таращил глаза на яркую весеннюю луну и молчал. Только у дверей дома Исида он вдруг запел шатающимся голосом.
    Исида сочувственно похлопал его по плечу и отправился спать. Под утро ему приснился сон. Он видел этот сон уже несколько раз. Он снова "кайгун тайи", капитан-лейтенант императорского флота, и стоит в боевой рубке эсминца "Миками". Вокруг расстилается черное в багровом свете заката Коралловое море, а навстречу, из призрачной мглы стремительно надвигаются три американских торпедоносца. Он уже различает азартные лица пилотов и тусклые отблески на боках торпед. "Огонь! Огонь!" — кричит он. Торпедоносцы растут, их крылья закрывают все небо. Ослепительная вспышка, удар — и он с замирающим сердцем летит куда-то в пустоту…
     — Проснись же, Исида! — сердито сказал барон Като.
    Исида перевернулся на спину и открыл глаза. В комнате было душно. Яркое утреннее солнце проникало сквозь щели бамбуковой шторы. У изголовья сидел на корточках барон Като, жилистый, широкоплечий, с темной щеткой усов под вздернутым носом.
     — Проснулся?
     — Почти, — Исида потянулся за часами. — Семь часов… Почему такая спешка?
     — Живо одевайся, поедем. Расскажу по дороге.
    Исида не стал больше расспрашивать. Через пять минут они сбежали по лестнице в прихожую, быстро обулись и выскочили во двор. У ворот стоял новенький штабной "джип". Мальчишка-шофер в каскетке с желтым якорем над козырьком включил зажигание и вопросительно оглянулся на офицеров.
     — В Гонюдо, — коротко распорядился барон.
    Исида откинулся на спинку сиденья.
     — Где это — Гонюдо? — спросил он.
     — Курортное местечко на побережье. В трех милях от Аодзи.
    "Джип" миновал бетонные, поросшие травой стены арсенала на окраине города и понесся по прямому, мокрому от росы шоссе. Справа между холмами синело море. Исида жадно глотал свежий ветер.
     — Так вот, — сказал барон Като, — кинокомпания "Ямато-фируму" снимает видовую картину "Пейзажи Японии". Вчера вечером в Гонюдо прибыли их кинооператоры.
     — Выгнать, — сказал Исида. Он не любил видовых фильмов. Кроме того, его слегка мутило.
     — Они получили разрешение от губернатора…
     — Все равно выгнать.
     — Погоди. Разрешение на съемку от японских властей у них есть. Но тут вмешались американцы. Они объявили, что не допустят возни с киноаппаратами вблизи военной базы.
     — Ах вот как? — Исида снял фуражку и расстегнул воротник мундира. — Значит, вмешались американцы?
    Барон Като кивнул.
     — Вот именно. И какка [его превосходительство (япон.)] приказал мне и тебе отправиться туда и уладить дело.
     — Гм… А при чем здесь мы? То есть очень приятно лишний раз натянуть нос амэ, но какое отношение имеет штаб военно-морского района к "Ямато-фируму"?
     — Приказ есть приказ, — неопределенно сказал барон. Он покосился на шофера и нагнулся к уху Исида: — За разрешение производить съемки в окрестностях оборонных объектов "Ямато-фируму" заплатила префектуре кругленькую сумму. И, говорят, кое-что перепало господину начальнику штаба нашего района. Ведь окрестности Аодзи — одно из самых красивых мест в Японии.
     — Ах вот как! — Капитан Исида снова надел фуражку, опустил ремешок под подбородок и задремал.
    Шоссе проходило по насыпи в полукилометре от берега. Был отлив. Море отступило, обнажив широкую полосу песчаного дна. Блестели на солнце лужи и заводи. По мелководью, высоко подоткнув полы разноцветных кимоно, бродили женщины и дети с граблями и совками — они собирали съедобные ракушки. Барон Като достал из-под сиденья полевой бинокль и попытался получше рассмотреть голые ноги молоденьких девушек. Но "джип" трясло, и барон увидел только прыгающие пестрые пятна. Он разочарованно опустил бинокль. В эту минуту шофер оглянулся и сказал:
     — Гонюдо, господин барон.
    Исида зашевелился, протер глаза кулаками и сладко, с прискуливанием, зевнул.
    Они миновали нарядные домики, утопающие в зелени и цветах, и выехали на пляж, где у светло-голубого павильона беспокойно колыхалась большая толпа скудно одетых курортников. Скандал, по-видимому, достиг уже критической точки. Любопытные наседали друг на друга, подпрыгивали, стараясь заглянуть через головы. Барон и Исида на ходу выскочили из "джипа" и остановились, прислушиваясь. Из недр толпы доносились яростные возгласы на японском и английском языках:
     — Да поймите же вы…
     — Я вас вышвырну отсюда со всеми вашими…
     — Keep quiet, lieutenant, do keep quiet, for Lord"s sake! [Спокойно, лейтенант, ради бога, спокойно! (англ.)]
     — У нас есть разрешение от самого губернатора!
     — А я вам говорю — убирайтесь!
     — Keep quiet… [Спокойно… (англ.)]
     — Это Джерри, — сказал Исида.
    Барон ухмыльнулся.
     — Ничего. Он был пьян как свинья. К тому же амэ и в трезвом виде не способны отличить одного японца от другого. Пойдем.
    Он врезался в толпу, бесцеремонно отодвигая плечом мужчин, обходительно похлопывая женщин по голым спинам. Исида вперевалку двигался вслед за ним, строго поглядывая по сторонам. К нему круто повернулся молодой человек в темных очках, которого барон грубо ткнул локтем в бок.
     — Я и раньше не питал симпатий к господам военным… — темные очки молодого человека негодующе блеснули. Исида старательно наступил на его босую ногу.
     — Виноват, — вежливо сказал он.
    Лицо в темных очках сморщилось, молодой человек тихонько взвыл и отшатнулся. Протиснувшись через толпу взволнованных девиц, барон Като и Исида вступили в круг.
    В центре круга, словно петухи перед схваткой, стояли лицом к лицу маленький толстяк в белом, с наголо обритой, лоснящейся от пота головой и доблестный Джерри. Толстяк, подпрыгивая, брызгал слюной и потрясал какой-то бумагой. Джерри угрожающе нависал над ним, выпятив англосаксонскую челюсть. Его левый глаз стыдливо прятался под огромным лиловым синяком, зато правый так и пылал сквозь упавшую на него прядь прямых волос. Рядом с Джерри, хватая его за плечо, суетился чин ВМС США с золотой "капустой" на фуражке.
     — Do keep quiet, Jerry! [Пожалуйста, спокойнее, Джерри (англ.)] — стонал он.
    Позади толстяка теснились рослые, мускулистые парни, обвешанные неуклюжими футлярами. Позади Джерри и чина ВМС, прочно уперев в песок тяжелые башмаки с гамашами, неподвижно стояли двое сержантов военной полиции. Их кулаки в белых перчатках медленно сжимались и разжимались. В стороне беспорядочной грудой валялись треноги и громоздкие аппараты.
     — Мы имеем право снимать, и мы будем снимать!.. У меня разрешение губернатора!
     — Нет, вы не будете снимать, будьте вы прокляты!
     — Do keep quiet, lieutenant… [Пожалуйста, спокойнее, лейтенант… (англ.)]
    Барон Като и капитан Исида переглянулись, расправили плечи и с каменными лицами двинулись вперед. Они остановились между толстяком и Джерри, четко повернулись к американцам и одновременно отдали честь.
     — Капитан третьего ранга барон Като, офицер отдела координации штаба Н-ского военно-морского района.
     — Капитан-лейтенант Исида, офицер отдела координации штаба Н-ского военно-морского района.
    На минуту воцарилось молчание. Джерри растерянно переводил глаза с одного на другого и облизывал пересохшие губы. Первым опомнился чин ВМС США. С трудом подбирая слова, он сказал по-японски:
     — Э-э… капитан третьего ранга Колдуэлл. Э-э… Здравствуйте.
     — Лейтенант Смитсон, адъютант командующего базой "Шарк", — буркнул Джерри. — Чем можем служить?
    Барон Като выпятил грудь.
     — Его превосходительство господин командующий Н-ским военно-морским районом передает господам американским офицерам уверения в своем доброжелательном к ним отношении и выражает глубокое сожаление по поводу имеющего здесь место недоразумения между господами американскими офицерами и съемочной группой кинокомпании "Ямато-фируму". Он изволит опасаться, что господам американским офицерам…
    Вот что значит настоящий аристократ! Как он говорит, какое красноречие! Исида слушал и испытывал чувство гордости и легкой зависти. Но на личного переводчика командующего базой затейливые периоды, изобилующие непонятными ему словами и целыми фразами и оборотами из лексикона официальной переписки, произвели совсем другое впечатление. Едва барон замолк и снова отдал честь, Джерри, трясясь от негодования, рявкнул:
     — Говорите коротко, что вам здесь надо?
     — Э-э… — затянул капитан третьего ранга.
    Барон презрительно сказал:
     — Мог бы быть и повежливее, сопляк…
    Это был высокопробный жаргон осакских притонов, и Джерри опять не понял. В толпе послышались смешки. Джерри побагровел.
     — Говорите, пожалуйста, медленнее.
    Хохот усилился. Толстяк позади Исиды трясся и кашлял от смеха.
     — Мы прибыли сюда, — сказал Като, тщательно выговаривая каждый слог и невозмутимо глядя на Джерри, — чтобы помочь вам уладить это недоразумение.
     — Да, да, пожалуйста, — обрадованно воскликнул капитан третьего ранга, — военная база… киноаппараты… нельзя. Пожалуйста.
    Барон Като повернулся к толстяку, и тот сразу перестал смеяться.
     — Вы руководитель съемочной группы?
     — Да. Моя фамилия — Хотта. Дзюкити Хотта.
     — У вас есть разрешение губернатора?
     — Да. Вот, пожалуйста.
    Барон взял бумагу, пробежал ее и вернул толстяку.
     — Все в порядке. Можете снимать.
     — Виноват…
     — Можете снимать. Я разрешаю вам снимать, понятно?
     — Иди и снимай, болван. Убирайся! — прошипел Исида.
    Толстяк, кланяясь и пятясь, ретировался к своим парням с футлярами, а Джерри шагнул вперед и схватил Като за плечо.
     — Что вы сказали ему? — грубо спросил он.
    Като осторожно освободился.
     — Позволю себе заметить, что вы, господин лейтенант, обращаетесь к старшему по чину, и покорнейше прошу впредь не забываться.
     — Что вы сказали ему? — повторил Джерри.
     — Я разрешил ему начать съемки.
     — Impossible! [Невозможно! (англ.)] — ахнул капитан третьего ранга.
     — Наоборот, весьма поссибуру, — ответил по-английски Като. — Позволю себе обратить ваше внимание, господа американские офицеры, на то, что Гонюдо находится за пределами территории базы "Шарк" и в пределах Н-ского морского округа. Здесь распоряжаются их превосходительство господин командующий, представителями которого мы имеем честь в данном случае быть, и господин губернатор.
     — Но… Но… военная база… все видно… Impossible! Jerry, tell"m "tis impossible! [Невозможно! Джерри, скажи им, что это невозможно! (англ.)]
    Капитан третьего ранга Колдуэлл горячо заговорил по-английски. Джерри, красный, как вареный лангуст, кивнул и снова обратился к барону:
     — Отсюда просматривается вся береговая линия и все пирсы нашей базы. Мы не можем позволить, чтобы это попало на пленку вашей проклятой компании!
    Барон молча развел руками.
     — Мы протестуем против ваших действий, — сказал Джерри.
    Барон пожал плечами, как европеец.
     — Мы вызовем военную полицию…
     — Позволю себе заметить, господин лейтенант, что подобные угрозы не к лицу офицеру военно-морских сил союзной державы.
    Между тем толпа поредела. Солнце припекало не на шутку. Курортники, справедливо полагая, что инцидент исчерпан, один за другим отходили и устремлялись к шезлонгам и цветастым зонтам, разбросанным по пляжу. Кинооператоры хлопотали у двух треног; вокруг них бегал, обливаясь потом, толстый Хотта. Полицейские сержанты с ненавистью поглядывали на них, но не трогались с места. Капитан Колдуэлл беспомощно переступал с ноги на ногу. Барон, косясь в сторону красивой полной южанки, раскинувшейся на песке неподалеку, сказал:
     — В сущности, это только вопрос принципа, господин лейтенант. Отсюда до ваших пирсов не меньше двух миль. Что может попасть на пленку на таком расстоянии?
     — Мы будем жаловаться вашему правительству, — мрачно заявил Джерри, — и добьемся изъятия этой пленки.
    Исида зевнул. Он вспомнил, что еще не завтракал, и оглянулся, шаря глазами по вывескам на павильонах. И в этот момент со стороны моря донесся странный хриплый звук, похожий на вой сирены. В километре от берега, у самой линии отлива блеснуло оранжевое пламя. Плотный рыжий столб мокрого песка и пара взлетел над водой, на секунду застыл неподвижно и стал медленно оседать. Громовой удар потряс воздух.


предыдущая  |  оглавление  |  следующая
 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь