Братья Стругацкие

Киносценарии > Машина желаний > страница 5

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11,

    Но они не смотрят туда. Профессор идет впереди и перед каждым шагом настороженно высматривает место, куда поставить ногу. Антона мучает плохо уложенный рюкзак, но и он не вертит головой, хотя смотрит не столько под ноги себе, сколько под ноги Профессору. Дистанцию он соблюдает плохо, но Виктор пока молчит. Взгляд его с привычной автоматической быстротой скользит от собственных ног к затылку Антона и затылку Профессора, вправо от Профессора, влево от Профессора и снова к себе под ноги.
    Профессор добирается до вершины холма, и Виктор сейчас же командует:
     — Стой!
    Профессор замирает на месте и осторожно приставляет поднятую было для следующего шага ногу. Они сбиваются в кучку, смотрят вниз. Ниже по склону, метрах в тридцати-сорока лежит обширная проплешина, начисто лишенная растительности, гладкая и даже отсвечивающая на солнце, как мутное стекло. Посередине ее красуется что-то вроде большой металлической лепешки, в которой только по вдавленным в проплешину лопастям можно узнать остатки вертолета.
     — Господи, — произносит Антон, вытирая со лба пот. — Что это с ним?
     — Гравиконцентрат, — объясняет Профессор.
     — Как вы сказали?
     — Заткнитесь, — говорит Виктор.
    Прищуренными глазами он внимательно разглядывает проплешину и ее окрестности. Он колеблется. Потом решительным движением запускает руку в набедренный карман и извлекает несколько гаек.
     — Это область повышенной гравитации, — вполголоса втолковывает Профессор Антону. — В этом месте сила тяжести в тысячи раз выше обычной…
    Антон пораженно цокает языком, но, судя по всему, не очень хорошо понимает, о чем идет речь.
    Виктор, нешироко размахнувшись, бросает гайку. Описав высокую дугу, она падает в десятке метров впереди.
     — Идите за мной, — произносит Виктор. — Шаг в шаг.
    Остановившись на месте падения гайки, он бросает вторую, целясь правее края проплешины. Несколько первых метров гайка летит по обычной дуге, а потом словно кто-то невидимый срывает ее с траектории, и она вкось, со страшной скоростью уходит влево по прямой и врезается в почву в метре от края проплешины.
     — Ага! — удовлетворенно говорит Виктор. — Расползлась жаба.
    И он бросает следующую гайку еще правее от проплешины. На этот раз гайка летит, как ей положено, и падает в тридцати шагах впереди.
     — За мной, — командует Виктор. — Шаг в шаг.
    Они переходят на место падения третьей гайки, причем Антон следует за Профессором в ногу, прижимаясь грудью к его рюкзаку и опасливо косясь влево, на страшную проплешину.
    Виктор кидает следующую гайку, забирая еще правее.

    Проплешина осталась позади и выше.
     — Теперь впереди Антон, — распоряжается Виктор. — Вон тот кустик видишь?
    Профессор трогает его за рукав.
     — Простите, Виктор. Могу я вас попросить…
     — Ну?
     — Разоритесь на одну гайку. Бросьте в самый центр.
     — Зачем это тебе? — осведомляется Виктор подозрительно.
     — Просто я хочу посмотреть. Никогда этого не видел. Только в кино.
     — Хм… Что ж… Так ведь она до центра и не долетит, наверное…
     — А вы киньте повыше.
    Виктор выбирает гайку покрупнее и, размахнувшись, изо всех сил швыряет ее вверх в сторону проплешины. Им удается проследить полет гайки только до верхней точки траектории. Потом она исчезает, в то же мгновение раздается громовой удар, и они хватаются друг за друга, потому что земля сильно вздрагивает под ногами, а по проплешине и раздавленному вертолету словно бы проходит какая-то рябь. Некоторое время все трое молчат. Затем Виктор произносит с досадой:
     — Черт бы тебя драл с твоими опытами… Что тут тебе — институт, что ли, в самом деле? И я тоже, дурак битый, за тобой… Эй, как тебя… Антон! Направление на тот кустик — марш!

    Ведет Антон. Профессор, идеально выдерживая дистанцию и глядя себе под ноги, идет за ним. Виктор, ни на секунду не переставая смотреть по сторонам и под ноги, говорит в спину Профессору:
     — У нас эту штуку называют "комариная плешь", а у вас как-то по-другому?
     — Гравиконцентрат.
     — И что это, по-вашему, такое, по-научному?
     — Участок повышенной…
     — Да нет. Не о том речь. Откуда это взялось? Как она работает?
     — Этого никто не знает, — говорит Профессор.
     — Вот и у нас никто не знает… А сколько народу на этих плешаках приковалось! Особенно в первое время. Каждый дурак думал: обойду, дескать, ее стороночкой, а его как швырнет на бок, и либо сразу расплющит, либо еще хуже, так и подыхает с голоду прикованный… — Совершенно механически он вытягивает в сторону левую руку и вдруг кричит: — Стой!
    Профессор послушно замирает, а Антон делает еще пару шагов и оборачивается, очень недовольный. Виктор стоит неподвижно, полузакрыв глаза, и шевелит пальцами вытянутой руки, словно что-то ощупывая в воздухе.
     — Ну, что там еще, шеф? — брезгливо осведомляется Антон.
    Виктор осторожно опускает руку и бочком-бочком придвигается ближе к Профессору. Лицо его напряженное и недоумевающее.
     — Не шевелитесь… — хрипло говорит он. — Стоять на месте, не двигаться…
    Антон испуганно озирается, втянув голову в плечи.
     — Не шевелись, дурак! — севшим голосом шипит Виктор.
    Они стоят неподвижно, как статуи, а вокруг — мирная зеленая травка, кусты тихонько колышутся под ветерком, и над всем этим яркое ласковое солнце. Потом Виктор вдруг говорит на выдохе:
     — Обошлось… Пошли. Нет, погоди, перекурим.
    Он присаживается на корточки и тянет из кармана пачку с сигаретами. Губами вытягивает сигарету и протягивает пачку Профессору, который присаживается рядом. Антон спрашивает с раздражением:
     — Ну хоть подойти-то к вам можно?
     — Можно, — отзывается Виктор, затягиваясь. — Подойти можно. Подойди. — Голос его крепнет. — Я тебе что говорил? (Антон останавливается на полпути.) Я тебе что говорил, дура? Я тебе говорю "стой", а ты прешься, я тебе говорю "не шевелись", а ты башкой вертишь… Нет, не дойдет он, — сообщает Виктор Профессору.
     — У меня реакция плохая, — жалобно говорит Антон. — С детства. Дайте сигаретку, что ли…
     — А реакция плохая — сидел бы дома, — говорит Виктор и протягивает ему пачку.
    Они прежним осторожным аллюром движутся вдоль поваленной изгороди: Профессор — Антон — Виктор. Солнце уже поднялось высоко, на небе ни облачка, припекает. Слева — изгородь, справа — канава, наполненная черной стоячей водой. Очень тихо: не слышно ни птиц, ни насекомых. Только шуршит трава под ногами.
    Антон приостанавливается, вытирает со лба пот, подбрасывает спиной рюкзак, прилаживая поудобнее, и засовывает большие пальцы за лямки. Через несколько шагов он начинает насвистывать, еще через несколько шагов наклоняется, подбирает прутик и идет дальше, похлопывая себя прутиком по ноге.
    Виктор тяжелым взглядом наблюдает за его действиями. И когда Антон принимается своим прутиком сшибать пожухлые цветочки справа и слева от себя, Виктор достает из кармана гайку и очень точно запускает ее прямо в затылок модному писателю. Веселый свист обрывается тоненьким взвизгом, Антон хватается за голову и приседает на корточки, согнувшись в три погибели. Виктор останавливается над ним.