1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49,
Еще оказалось, что этот Эрнст Юрген и старинный его друг Лева Толстов — страстные гурманы. Ежегодно они встречаются здесь, в Малой Пеше, потому что в пяти километрах выше по течению в Пешу впадает маленький приток, где водятся какие-то крабораки. Именно поэтому он, Эрнст Юрген, проводит свой отпуск в Малой Пеше, именно поэтому он с другом своим, Левой Толстовым, отбыли вчера ранним вечером на лодке ловить крабораков и именно поэтому они с Левой были бы очень признательны аварийной службе, если бы сейчас их оставили в покое, ибо крабораки (Эрнст Юрген потряс тяжелым мешком, издающим странные звуки) бывают только одной свежести, а именно первой…
Этот забавный шумный человек никак не мог представить себе, что на Земле — не у них там на Титане, не на Пандоре где-нибудь, не на Яйле, нет на Земле! В Малой Пеше! — случаются события, способные вызвать страх и панику. Любопытнейший тип космопроходца-профессионала! Видит же, что поселок пуст, видит перед собой аварийщика, представителя КОМКОНа-2 видит и авторитета их не отрицает, но объяснения всему этому готов искать в чем угодно, лишь бы не признавать, что на родной его, теплой Земле не все может оказаться в порядке…
Затем, когда его все-таки удалось убедить, что ЧП и в самом деле имело место, он обиделся — расстроился, как ребенок, надул губы, ушел ото всех, волоча по земле мешок с драгоценными крабораками, и уселся боком на своем крыльце, отвернувшись от всех, не желая больше никого видеть, не желая больше ничего слышать, время от времени пожимая плечами и взрыкивая: "Отдохнул, называется… Раз в год приедешь, и то… Это же придумать такое надо!.."
Тойво интересовала больше реакция друга его, Льва Николаевича Толстова, работника Флеминга, специалиста по конструированию и запуску в существование искусственных организмов. А реакция у специалиста была такая. Сначала — полное непонимание, беспорядочное лупанье глазами и неуверенная улыбка человека, подозревающего, что его разыгрывают, да еще и не слишком умно. Далее: озадаченно сдвинутые брови, взор, пустой и обращенный будто бы внутрь себя, и задумчивые движения нижней челюстью. И наконец — вспышка профессионального негодования. Да вы понимаете, о чем говорите? Вы имеете хоть какое-то представление о предмете? Вы вообще видели когда-нибудь искусственное существо? Ах, только в хронике? Так вот, нет и быть не может искусственных существ, которые способны забираться через окна в спальни людей. Прежде всего, они медлительны и неуклюжи и если уж двигаются, то не к людям, а от людей, ибо естественное биополе им противопоказано, даже кошачье биополе… Далее, что значит "размером с корову"? Вы бы хоть попытались прикинуть, какая энергия нужна эмбриофору, чтобы развиться в такую массу хотя бы и за час? Да здесь бы ничего не осталось, никаких коров бы не осталось, это выглядело бы просто как взрыв!..
Допускает ли он, что здесь были задействованы эмбриофоры неизвестного ему типа?
Ни в коем случае. Таких эмбриофоров в природе не существует.
Что же здесь произошло, по его мнению?
Лев Толстов не понимал, что здесь произошло. Ему надо было осмотреться, чтобы прийти к каким-нибудь выводам.
Тойво оставил его осматриваться, а сам вместе с Базилем отправился в клуб, чтобы перекусить. Они съели по бутерброду с холодным мясом, и Тойво принялся варить кофе. И тут.
— В-в-в! — произнес вдруг Базиль с набитым ртом.
Он сделал мощный глоток и, глядя мимо Тойво, рявкнул свежим голосом:
— Стоп машина! Ты куда это нацелился, сынок?
Тойво обернулся. Это был мальчишка лет двенадцати, лопоухий и загорелый, в шортиках и курточке-распашонке. Зычный оклик Базиля остановил его у самого выхода из павильона.
— Домой, — сказал он с вызовом.
— А подойди-ка сюда, пожалуйста! — сказал Базиль.
Мальчик приблизился и остановился, заложив руки за спину.
— Ты здесь живешь? — спросил Базиль вкрадчиво.
— Мы здесь жили, — ответил мальчик. — В шестерке. Теперь больше жить не будем.
— Кто это — мы? — спросил Тойво.
— Я, мама и отец. Вернее, мы здесь были на даче, а живем мы в Петрозаводске.
— А где же мама и отец?
— Спят. Дома.
— Спят, — повторил Тойво. — Как тебя зовут?
— Кир.
— Твои родители знают, что ты здесь?
Кир замялся, переступил с ноги на ногу и сказал:
— Я сюда только на минутку вернулся. Мне надо забрать галеру, я ее целый месяц мастерил.
— Галеру… — повторил Тойво, рассматривая его.
Лицо мальчика ничего не выражало, кроме терпеливой скуки. По всему было видно, что озабочен он только одним: поскорее забрать свою галеру и вернуться домой, пока родители не проснулись.
— Когда вы уехали отсюда?
— Нынче ночью. Все отсюда уезжали, и мы тоже. А галеру забыли.
— Почему же уехали?
— Была паника. Вы что, не знаете? Тут такое было! И мама напугалась, а отец сказал: "Ну, знаете ли, поехали отсюда домой". Сели в глайдер и улетели… Так я пойду? Или нельзя?
— Погоди минутку. Почему была паника, как ты считаешь?
— Потому что появились эти животные. Вышли из леса… Или из реки. Все почему-то их испугались, забегали… Я спал, меня мама разбудила.
— А ты не испугался?
Он дернул плечом.
— Ну и я испугался сначала… со сна… Все вопят, все орут, все бегают, ничего не понять…
— А потом?
— Я же говорю: мы сели в глайдер и улетели.
— Животных этих ты видел?
Он вдруг засмеялся.
— Видел, конечно… Одно прямо в окошко влезло, рогатое такое, только рога не твердые, а как у улитки… очень потешное…
— То есть, ты сам не испугался?
— Нет, я же вам говорю: испугался, конечно, что я вам врать буду? Мама вбежала вся белая, я думал — несчастье какое-нибудь, с папой что-нибудь…
— Понятно, понятно. Но животных-то ты не испугался?
Кир сказал с досадой: — Да почему их надо бояться? Они же добрые, смешные… они же мягкие, шелковистые, как мангусты, только без шерстки… А то, что они большие, — так что же? Тигр тоже большой, так что же, я его бояться должен, что ли? Слон большой, кит большой… дельфины большие бывают… А эти животные ну ни как не больше дельфина, и ласковые они такие же…
Тойво посмотрел на Базиля. Базиль, отвесив челюсть, слушал странного мальчика, держа на весу надкушенный бутерброд.
— И пахнут они хорошо! — продолжал Кир горячо. — Они ягодами пахнут! Я думаю, они ягодами и питаются… Их бы надо приручить, а бегать от них… чего ради? — он вздохнул. — Теперь они ушли, наверно. Ищи их теперь в тайге… Еще бы! Так на них все орали, топали, махали руками! Конечно, они испугались! А теперь попробуй их примани…
Он опустил голову и предался горестным размышлениям. Тойво сказал:
— Понятно. Однако родители с тобой не согласны? Так?
Кир махнул рукой.
— Да уж… Отец еще ничего, а мама категорически: ни ногой, никогда, ни за что! И мы теперь улетаем на Курорт. А они ведь там не водятся… Или водятся? Как они называются, вы не знаете?
— Не знаю, Кир, — сказал Тойво.
— Но здесь ни одного не осталось?
— Ни одного.
— Так я думал, — сказал Кир. Он вздохнул и спросил: — можно мне взять свою галеру?
Базиль наконец пришел в себя. Он шумно поднялся и произнес:
— Пойдем, я тебя провожу. Так? — спросил он Тойво.
— Конечно, — ответил тот.
— Зачем это меня провожать? — возмущенно осведомился Кир, но Базиль уже возложил свою длань на его плечо.
— Пойдем, пойдем, — сказал он. — Всю жизнь я мечтал посмотреть настоящую галеру.
— Она не настоящая же, она модель…
© 2009-2023 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких