Киносценарии > День затмения > страница 1

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15,


    Жара.
    Раскаленный воздух дрожит над выгоревшим пористым шифером крыш, над размягчившимся асфальтом прямых пустынных улиц. В жарком мареве колышутся бледно-желтые стены сейсмостойких домов, редкие колючие деревья, заросли телеантенн над домами. Улицы пусты, город словно бы заброшен.
    Вот на панель выбежал из пыльного палисадника еж, большой, ушастый. Повел носом, поджался и кинулся прочь, оставляя на асфальте цепочку вдавленных птичьих следов.
    И тихо. Только подвывают — почти мелодично — торчащие из окон мелкоребристые ящики кондиционеров, истекающие струйками водяного конденсата.
    Жара.

    Дмитрий Алексеевич Малянов, полнеющий мужчина лет тридцати с небольшим, сидел в одних трусах за столом и довольно бойко перепечатывал на машинке свою статью. В комнате стоял желтоватый от задернутых штор сумрак, было жарко, душно и накурено. Волосатый торс Малянова и небритая его физиономия были покрыты крупными каплями пота. На столе дымилась последним окурком набитая до отказа пепельница, горой лежали справочники, свернутые в трубочку чертежи и графики, папки с бумагами, картотечные ящики.
    Впрочем, Малянов чувствовал себя отлично. Он тарахтел клавишами, вслух зачитывал избранные абзацы, время от времени затягивался окурком и что-нибудь поправлял в рукописи. Он работал и был доволен своей работой. Жары и духоты он не замечал.
     — Из уравнения четырнадцать, — диктовал он сам себе, — и системы неравенств легко видеть… легко видеть…
    Очевидно, видеть было не легко, потому что Малянов прекратил печатать текст, взял листок черновика и глубоко над ним задумался.
    Грянул телефон.
     — Легко видеть! — сказал Малянов телефонному аппарату.
    Телефон гремел. Малянов взял трубку.
     — Это база? — осведомился квакающий телефонный голос.
    Малянов высоко задрал брови и вытянул толстые губы дудкой.
     — А вам какую именно? — вкрадчиво поинтересовался он. — У нас здесь, знаете ли, военно-воздушная. Интересует?
     — Чего? — квакнул голос недоуменно. — Это ты, что ли, Печкин?
     — Какой я Печкин? Я Спичкин! — провозгласил Малянов и повесил трубку. — Легко видеть… — снова пробормотал он, глядя в листок.
    Телефон зазвонил опять.
     — Спасу нет от вас, — сказал Малянов аппарату, вылез из-за стола и, подсмыкнув трусы, прошел на кухню. Там он опустился на корточки перед холодильником и отворил дверцу. В холодильнике было пусто, если не считать мятой алюминиевой кастрюли да крошечного кусочка сала, устроившегося на зимовку в морозильнике среди сугробов инея.
    Телефон все звонил.
    Малянов захлопнул дверцу холодильника и все тем же манером вернулся к письменному столу. Действовал он совершенно механически — глаза его были обращены вовнутрь, губы шевелились.
    Он взял трубку.
     — Да?
     — Это комиссионный? — спросил другой голос, скорее даже приятный.
     — Да, это комиссионный, — проговорил Малянов без всякого выражения.
     — Скажите, пожалуйста, моя вещь продана?
     — Да, ваша вещь продана.
     — Можно получить деньги?
     — Можно. Можно получить.
     — Огромное спасибо! Сейчас приеду!
     — Приезжайте-приезжайте… — пробормотал Малянов, кладя трубку. Он покопался в хаосе на столе, развернул черновой график на миллиметровке и погрузился в него.
     — Ничего себе — легко видеть! — произнес он с горечью.
    Снова зазвонил телефон.
     — Пошел к черту! — сказал ему Малянов. — К дьяволу тебя. К свиньям. К собачьим. К свинячьим… — Мысли его были далеко.
    Телефон замолк ненадолго, потом зазвонил опять. Малянов снял трубку.
     — Алло.
     — Димка? Это Захаров говорит. Ну как ты там? Нетленку лепишь?
     — Нетленку, нетленку… Чего тебе надобно, Захаров?
     — А что так неприветливо?
     — Слушай, отец. Я специально отпуск взял. За свой счет. Чтобы поработать как следует. В приятном далеке. Так ведь нет же!..
     — Ну извини. Я хотел узнать, ключ от восемнадцатой не у тебя?
     — Нет, не у меня. На доске ищи, в проходной.
     — Я искал, там нет…
    Брови Малянова пошли вверх, губы вытянулись дудкой.
     — Так ты что же, отец, хочешь, чтобы я работу свою бросил, вернулся из отпуска, и все для того, чтобы найти тебе ключ?
     — Ну ладно, ладно! Ну извини. Тут, понимаешь, слух пронесся, что тебе предложили филиал и ты нас покидаешь.
     — Не верь.
     — А я и не поверил.
     — Но, однако же, решил проверить…
     — Так если вся контора гудит! Малянова академик вызывал, Малянову филиал дают, Малянов уходит…
     — Все правильно, Захарыч, но я отказался.
     — Ну и дурак.
     — Тебя не спросили… — сказал Малянов и повесил трубку.

    Он стоял в ванной и ждал. Смеситель трясся, грозно рычал, хрипел, плевался брызгами. В ванне воды не было и наполовину. Водопровод в последний раз заворчал на весь дом и затих окончательно.
    Тогда Малянов нагнулся над ванной и принялся ополаскиваться. При этом он брызгался и рычал — почти как водопровод. Пока он вытирался обширным полотенцем, в комнате опять зазвонил телефон.
     — Это родильный дом? — нарочитым басом спросил Малянов у полотенца и сам себе ответил тоненьким голоском: — Нет, это зоологический магазин. — И снова басом: — А можно у вас купить красные кровяные тельца? — И снова пискляво: — Нет, у нас в продаже только желтые, синие и зеленые…
    Не помогло. Телефон надрывался. Широко шагая, Малянов вернулся в комнату и схватил трубку. Сыроватые его волосы сбились в косматый колтун, и он стал похож на толстую, не совсем нормальную ведьму.
     — Вторая образцово-показательная психиатрическая клиника! — объявил он и, поскольку трубка молчала в ошеломлении, добавил: — В чем дело, клиент? Сообщите ваш адрес!
     — Дима, это ты? — осторожно осведомился низкий размеренный голос.
     — Да… Это кто?
     — Вечеровский. Здравствуй.
     — Тьфу ты, дьявол! Извини, Фил. С утра, понимаешь, наяривают…
    Раздался звонок в дверь — длинный и настойчивый.
     — Ч-чер-рт! С цепи сорвались, ей-богу! Подожди минутку, Фил, теперь в дверь наяривают…
     — Дима! Стой!..
    Но Малянов уже бросил трубку на стол в груду бумаг, а сам устремился в прихожую.
     — Дима, алло. Дима, Дима, алло, Дима… — монотонно повторяла брошенная трубка.

    На кухонном столе возвышалась среди недопитых стаканов с чаем внушительная картонная коробка, обклеенная тонкими полосками липкой ленты. Из-за коробки выглядывал плюгавый мужичонка в кургузом пиджачке неопределенного цвета, небритый, потный и несчастный видом. Он искательно улыбался и протягивал Малянову обширные квитанции, переложенные фиолетовой копиркой. Малянов квитанции отвергал.
     — Ты способен понять, отец, что я ничего не заказывал? — втолковывал он плюгавому.


предыдущая  |  оглавление  |  следующая
 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь