Рассказы > Чрезвычайное происшествие > страница 1

1, 2, 3,

"…Исследователи сообщают о межзвездном
     планктоне, о спорах неведомой жизни в
     Пространстве. Протяженные скопления их
     встречаются только за орбитой Марса.
     Происхождение их до сих пор остается
     неясным…"


    Титан не понравился Виктору Борисовичу. Планетка слишком быстро вращалась и обладала темной беспокойной атмосферой. Зато Виктор Борисович досыта налюбовался кольцами Сатурна и странной игрой красок на его поверхности. Планетолет разгрузился — продовольствие, сжиженный дейтерий, кибернетическое оборудование для планетологов, — принял на борт двадцать восемь тонн эрбия и биолога Малышева и сейчас же отправился в обратный рейс. Как всегда, в поясе астероидов планетолет потерял скорость и уклонился от курса. Пришлось помучиться. Вымотались все, и больше всех биолог Малышев. Бедняга не выносил перегрузок. Когда его вытащили из амортизатора, он был желтый, как сыр. Он ощупал себя, помотал головой и молча устремился в свою каюту. Он торопился поглядеть, как перенесла перегрузку его улитка — жирный синий слизняк в многостворчатой раковине, выловленный в нефтяном океане недалеко от эрбиевой долины.
    Теперь, как и все на свете, плохое и хорошее, перелет подходил к концу. Меньше чем через сутки планетолет прибывал на ракетодром в кратере Ломоносова, затем неделя карантина — и Земля, полгода отпуска, полгода синего моря, шумящих сосен, зеленых лугов, залитых солнцем.
    Виктор Борисович улыбнулся, перевернулся на другой бок и сладко зевнул. До вахты оставалось два часа. Сейчас на вахте стоял Туммер, носатый и длинный как палка. Виктор Борисович представил себе Туммера, как он сидит, сутулясь, у вычислителя и, выпятив челюсть, просматривает голубую ленту записи контрольной системы. Затем Туммер расплылся, а вычислитель стал похож на замшелый валун с шершавыми боками. Под валуном темнела глубокая вода, и, если присмотреться, в шевелящихся водорослях стоит щука с черной спиной, неподвижная и прямая как палка. И вдруг около уха загудел шмель. Виктор Борисович всхрапнул и проснулся. В каюте было темно. Он пожевал губами и замер. Где-то очень близко гудел шмель.
     — Не может быть, — громко и уверенно сказал Виктор Борисович. Он поднялся в постели и включил лампу. Шмель замолк. Виктор Борисович огляделся и увидел на простыне черное пятно. Это был не шмель. Это была муха.
     — Мама моя, — сказал Виктор Борисович. Муха сидела неподвижно. Она была совсем черная, с черными растопыренными крыльями. Виктор Борисович тщательно прицелился, подвел к мухе ладонь с подобранными пальцами и схватил. Он поднес кулак к уху. В кулаке шевелилось, шуршало и вдруг загудело так знакомо, что Виктор Борисович сразу вспомнил уроки рисования.
     — Муха в планетолете, — сказал он и поглядел на кулак с изумлением.
     — Вот это да! Надо показать ее Туммеру.
    Действуя одной рукой, он натянул брюки, выскочил в коридор и пошел в рубку, огибая выпуклую стену. В кулаке шуршало и щекотало. В рубке стоял Туммер с темным тощим лицом. На экране телепроектора покачивались два узких серпа — голубой побольше, белый поменьше — Земля и Луна.
     — Здравствуй, Тум, — сказал Виктор Борисович. Туммер качнул головой и посмотрел на него запавшими глазами. — А ну, угадай, что у меня здесь, — сказал Виктор Борисович, осторожно потрясая кулаком.
     — Дирижабль, — ответил Туммер.
     — Нет, не дирижабль, — сказал Виктор Борисович.
     — Муха. Муха, старый сыч!
    Туммер сказал скучно:
     — Ферритовый накопитель работает скверно.
     — Я сменю, — сказал Виктор Борисович. — Ты понимаешь, она меня разбудила. Она гудит, как шмель на полянке.
     — Меня бы она не разбудила, — сказал Туммер сквозь зубы.
     — Шуршит, — нежно произнес штурман, — шуршит, скотинка.
    Туммер посмотрел на него. Виктор Борисович сидел, приложив кулак к уху, и счастливо улыбался.
     — Виктор, — сказал Туммер, — ну что у тебя за лицо?
    В рубку вошел капитан планетолета Константин Ефремович Станкевич и следом бортинженер Лидин.
     — Я же говорил — не спит, — сказал Лидин, тыча пальцем в штурмана.
     — С ним что-то случилось, — ядовито сказал Туммер. — Поглядите на его физиономию.
    Виктор Борисович объявил:
     — Я поймал муху.
     — Ну да? — удивился Лидин.
     — Я спать пойду, Константин Ефремович, — сказал Туммер.
     — Виктор, принимай вахту.
     — Погоди, — сказал Виктор Борисович.
     — А ну, покажи, — потребовал Лидин. У него был такой вид, словно он никогда в жизни не видел мух.
    Виктор Борисович приоткрыл кулак и осторожно просунул туда два пальца левой руки.
     — Откуда на корабле муха? — спросил капитан.
     — Не знаю, — ответил штурман. Он разглядывал муху, держа ее за ножки двумя пальцами. — Она жужжит совершенно как шмель, — сообщил он.
     — Осторожно, Витя, — с придыханием сказал Лидин, — ты сломаешь ей ногу. У-у, негодяйка… Жужжит!
     — Все-таки откуда на корабле муха? — спросил капитан. — Это, между прочим, ваше дело, Виктор Борисович.
    Штурман выполнял обязанности сантехника.
     — Вот именно, — сказал Туммер. — Расплодил на корабле мух, и ферритовый накопитель работает отврати тельно. Принимай вахту, слышишь?
     — Слышу, — сказал штурман. — Мне еще десять минут осталось. Надо показать ее Малышеву.
    Он тоже давно не видел мух. Он двинулся к выходу, держа перед собой муху, как тарелку с борщом.
     — Мухолов, — сказал Туммер презрительно. Капитан засмеялся. Дверь отворилась, и в рубку шагнул Малышев. Штурман отскочил в сторону.
     — Осторожно, — сердито сказал он. Малышев извинился. У него был встрепанный вид и растерянные глаза.
     — Дело в том, что… — начал он и остановился, уставясь на муху в пальцах штурмана.
     — Можно? — спросил он, протягивая руку.
     — Мухи, — с гордостью сказал Виктор Борисович. Малышев взял муху за крыло, и она завопила на всю комнату.
     — У нее восемь ног, — сказал Малышев медленно.
     — Ай-яй-яй, — сказал Туммер. — И что же теперь будет? Виктор, принимай вахту.
     — Это не муха, — сказал Малышев. Его брови поднялись чуть ли не до волос и снова опустились на глаза.
     — Я думал, что это траурница — антракс морио. Но это не муха.
     — А что же это? — осведомился штурман несколько раздраженно.
     — Послушайте, — сказал Малышев. — Какие у вас есть дезинсекторы? И потом мне нужен микроскоп.
     — Да в чем дело? — спросил штурман. Капитан нахмурился и подошел к ним. Лидин тоже подошел ближе.
     — Послушайте, — повторил Малышев, — мне нужен микроскоп. Пойдемте в мою каюту. Я покажу вам кое-что.
    Туммер сказал им вслед:
     — Пожалуйста, не уроните муху.
    В коридоре Лидин вдруг закричал:
     — Муха!
    Они увидели муху, ползущую по стене под самым потолком. Муха была черная, с черными растопыренными крыльями. В каюте биолога их было целых три. Одна сидела на подушке, две ползали по стенкам большого стеклянного баллона с синей титанианской улиткой. Лидин, войдя последним, хлопнул дверью, и мухи поднялись в воздух, гудя как шмели.
     — З-забавные мухи, — неуверенно сказал Виктор Борисович и посмотрел на Станкевича.
    Капитан стоял неподвижно и следил глазами за мухами. Лицо его наливалось краской.
     — Дрянь, — сказал он.
     — Что случилось? — сказал Лидин. Малышев повернул к нему хмурое лицо.
     — Я же сказал: это не мухи. Это не земные мухи, понимаете?
     — Мама моя, — проговорил Виктор Борисович и вытер правую ладонь о сорочку.
     — Ах, вот оно что, — сказал Лидин. Черная муха закрутилась у него перед глазами, он отшатнулся и ударился затылком в закрытую дверь.
     — Пшла! — крикнул он, судорожно отмахиваясь.
     — Нужен дезинсектор, — сказал капитан. — Что у нас есть?
     — Есть леталь, — сказал штурман.
     — Еще?
     — Все.
     — Хорошо, — сказал капитан. — Я сам это сделаю. Ступайте помойте руки, оботрите формалином.
    Малышев все еще рассматривал муху, держа ее у самого носа. Виктор Борисович видел, как сильно дрожат его пальцы.
     — Бросьте вы эту гадость, — сказал Лидин. Он уже стоял в коридоре и то и дело озирался.
     — Она мне нужна, — ответил Малышев. — Вторую вы мне, что ли, поймаете?
    В ванной Виктор Борисович торопливо стянул сорочку, бросил ее в мусоропровод и кинулся к умывальнику. Он мылил руки, тер их губкой и намыливал снова. Руки стали красными и распухли, а он все тер, тер и снова намыливал. Произошло самое страшное, что может произойти на корабле. Это бывает очень редко, но лучше бы этого не случалось никогда. У планетолета толстые стены, и все, что через эти стены проникает, смертельно опасно. Все равно что — метеорит, жесткие излучения или какие-нибудь восьминогие мухи. И опаснее всего мухи. Три года назад Виктор Борисович участвовал в спасении экспедиции на Каллисто. В экспедиции было пять человек — два пилота и трое ученых, — и они занесли в свой корабль протоплазму ядовитой планетки. Коридоры корабля были затянуты клейкой прозрачной паутиной, под ногами хлюпало и чавкало, а в рубке лежал в кресле капитан Рудольф Церер, белый и неподвижный, и лохматые сиреневые паучки бегали по его губам. Виктор Борисович вытер опухшие руки формалином и вышел в коридор. По потолку ползали мухи. Их было много, штук двадцать. Навстречу шел Лидин. Лицо его было перекошено.
     — Откуда они берутся? — спросил он сипло. — М-мерзость.
    Из-под ног его с гудением взлетела муха, и он остановился, подняв над головой кулаки.
     — Спокойно, — сказал Виктор Борисович. — Спокойно, бортинженер. Ты куда?
     — Мыться.
     — Как дезинсектор?
    Лидин оскалился и молча прошел в ванную. Виктор Борисович забежал в свою каюту, надел свежую сорочку и куртку и отправился в рубку. У дверей мимо его лица с тонким воем пронеслась стайка черных мошек.
    В рубке на столе перед вычислителем стояла стеклянная баночка, наполовину наполненная мутноватой жидкостью, от которой воняло даже через притертую пробку. В жидкости плавала муха. Малышев, видимо, помял-таки ей крылья, и она не могла взлететь, только время от времени гудела густым басом. Станкевич, Туммер и Малышев стояли у стола и глядели на муху. Виктор Борисович подошел и тоже стал смотреть на муху.
    Мутная жидкость в баночке была дезинсектором "Леталь". Леталь убивал насекомых практически мгновенно. Он мог бы убить и быка. Но восьминогая муха об этом, по-видимому, не знала и даже не догадывалась. Она плавала в летале и время от времени злобно гудела.
     — Пять с половиной минут, — сказал Туммер. — Что же ты, голубушка? Пора.
     — Может быть, есть какой-нибудь другой дезинсектор? — спросил Малышев.


предыдущая  |  оглавление  |  следующая
 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь