1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30,
— Успеем, — сказал он.
— А девушки там рядом есть?
— Как не быть…
— А они тоже успеют?
— Сейчас спрошу… Они говорят, что успеют.
— Передай им привет от знакомого структурального лингвиста шести футов росту, с благородной осанкой… Слушай, Антон, что я тебе хотел сказать? Да! Привези, пожалуйста, дяде Саше скальпель. И пару "БЭ-6". И заодно "БЭ-7".
— И заодно новый вертолет, — сказал Антон. — Что этот старец сделал со своим скальпелем?
— Ну как ты думаешь, что можно сделать со скальпелем?
— Не знаю, — сказал Антон подумав. — Скальпель — это вещь на века. Как Баальбекская платформа.
— Он уронил его в желудок своему "Колибри".
В радиофоне захихикало несколько голосов. Очередь развлекалась.
— Ладно уж, — сказал Антон. — Жди, я скоро буду. Будь моим суперкарго и начинай погрузку.
Вадим сунул радиофон в карман и прикинул через три комнаты расстояние до выхода.
— Дух ног слаб, — процитировал он, — рук мощь зла!
Он встал на руки и живо побежал к выходу. На крыльце он сделал сальто и с криком "У-ух!" Упал на четвереньки в траву перед крыльцом. Поднявшись и почистив руки, он произнес с выражением:
Затем он неторопливо отправился в аллею, где были свалены тюки и ящики. Груза было довольно много. Надо было везти с собой оружие, боеприпасы, запас пищи, одежду — отдельно для охоты и отдельно — чтобы посетить знаменитое кафе "Охотник" на плоской вершине Эверины, где между столиками вольно гуляет пряный ветер, а под обрывом на трехсотметровой глубине громоздятся, подобно грозовым тучам, непроходимые черные заросли; где исполосованные колючками охотники с хохотом осушают пузатые фляги "Крови тахорга" и вывихивают себе плечи в тщетных попытках показать, какой череп они могли бы добыть, если бы знали, с какой стороны у карабина приклад; где в темно-зеленых сумерках пары скользят на усталых ногах в "Светлом ритме", а над хребтом Смелых поднимаются в беззвездное небо зыбкие сплющенные луны.
Вадим присел на корточки к самому тяжелому ящику, приладился и рывком поднял ящик на плечи. В ящике было оружие — три автоматических карабина с прицелами для стрельбы в тумане и шесть сотен патронов в плоских пластмассовых обоймах. Пружиня при каждом шаге, Вадим понес ящик через сад к "Кораблю". Он зашел со стороны приемника и пнул ногой в борт. Мембрана, затягивавшая овальный люк, лопнула, и Вадим свалил ящик в темноту, из которой пахнуло холодом.
Вадим пошел обратно, обрывая на ходу с кустов громадные ягоды какого-то гибрида. И каждый куст сбрасывал на него заряд холодного крупного дождя.
Надо взять не меньше пяти тахоргов, думал он. Один череп для Пэл Минчин Ричмондской. Пусть знает, что я хороший парень. Один череп маме. Мама череп не возьмет, она человек серьезный, и тогда я подарю череп первой девушке, которая пройдет мимо меня на углу Невского и Садовой после девяти утра. Третьим черепом я брошу в Самсона, чтобы умерить его скепсис: он странно вел себя у Нели, когда я рассказывал о последнем походе на Пандору. Четвертый череп — Нели, чтобы она верила мне, а не Самсону. А пятый череп я повешу над стереовизором. Он с наслаждением представил себе, как отлично будет выглядеть хорошенькая дикторша под оскаленным черепом чудовища.
Он перенес на "Корабль" четыре больших ящика с живым мясом, восемь ящиков с овощами и фруктами, два мягких тюка с одеждой и еще один большой ящик с подарками для старожилов и с корявой надписью: "Шкатулка для Пандоры".
Где-то за тучами солнце поднималось все выше и выше, становилось жарко. Все вокруг высыхало. Лягушки попрятались в траву. В пустых коттеджах с шелестом распахивались стены. Дядя Саша повесил гамак и разлегся возле своего "колибри" с газетой. Вадим кончил перетаскивать груз и пристроился к кусту крыжовника.
— Итак, вы улетаете, — сказал дядя Саша.
— Угу.
— На Пандору улетаете?
— Ага.
— Вот тут пишут, что заповедник собираются закрыть. На несколько лет.
— Ничего, дядя Саша, — сказал Вадим. — Успеем.
Дядя Саша помолчал и сказал негромко:
— Мне здесь будет очень скучно одному.
Вадим перестал жевать.
— Так мы же вернемся, дядя Саша! Через месяц.
— Все равно. Я на этот месяц вернусь в город. Что я здесь буду делать один в пяти коттеджах? — он посмотрел на вертолет. — С этим дурачком. Полуживым.
В небе послышалось негромкое фырканье.
— Вон еще один летит, — сказал дядя Саша.
Вадим задрал голову. Невысоко над поселком медленно выписывал восьмерку ярко-красный "рамфоринх". На тощем брюхе четко выделялся белый номер.
— Так-то я тоже могу, — сказал дядя Саша. — А вот вы, голубчик, спикируйте винтом, и чтобы не боком, и не в пруд, а рядом…
"Рамфоринх" улетел. На бетонной дорожке за садом послышалось сопение машины.
— В нашем поселке становится оживленно, — сказал дядя Саша. — Движение как на Невском.
— Это Антон! — Вадим вскочил и побежал к "Кораблю".
Антон загонял машину в гараж. Выйдя из гаража, он рассеянно сказал:
— Все в порядке, Димка. Штурманскую книгу я зарегистрировал, "добро" получил…
— Но? — спросил проницательный Вадим.
— Что — но?
— Я отчетливо слышу в твоей речи "но".
Антон сказал неохотно:
— Я заезжал к Галке. Она не поедет.
— Из-за меня?
— Нет… — Антон помолчал. — Из-за меня.
— М-да, — глубокомысленно сказал Вадим.
Антон спросил:
— А как у нас с погрузкой, суперкарго?
— Все в порядке, шкип. Можно стартовать.
— А как у нас в доме? Прибрано ли?
— В чьем доме?
— Например, в моем?
— Нет, шкип. Виноват, шкип. Я только что кончил грузить, шкип.
Низко над крышами снова пролетел красный "рамфоринх". Антон поглядел.
— Что за притча? — удивился он. — Опять ЦЩ-268. По-моему, я стал обьектом пристального внимания. Этот красный "рамфоринх" с бортовым номером ЦЩ-268 гонится за мной с Дворцовой площади.
— Не замешана ли здесь женщина? — осведомился Вадим.
— Не думаю. Никогда еще женщины не гонялись за мной.
— Они могли бы и начать… — сказал Вадим, но тут его осенила новая мысль. — А может быть, это член тайного общества покровителей тахоргов?
"Рамфоринх" снова пролетел над головами и вдруг затих.
— Э, да это к дяде Саше, — сказал Вадим. — Пойдет на запасные органы. Бедный "рамфоринх"! Кстати, ты привез?
— Привез, — сказал Антон, глядя мимо него. — Нет, структуральный суперкарго. Это не к дяде Саше…
Из-за кустов появился высокий костлявый человек в широкой белой блузе и белых брюках. У него было очень смуглое худое лицо с мохнатыми бровями и большие коричневые уши. В руке он держал объемистый портфель.
— Он, — сказал Антон.
— Кто?
— Человек в белом. Он все время бродил около очереди. И смотрел всем в глаза.
© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких