Мбога провозился над тушей чудовища всю ночь при свете прожекторов. На рассвете улица огласилась пронзительным шипением, над городом взлетело большое облако белого пара и вспыхнуло короткое оранжевое зарево. Фокин, никогда прежде не видевший, как действует органический дезинтегратор, в одних трусах вылетел из палатки, но увидел только Мбога, который неторопливо убирал прожектора, и огромную кучу мелкой серой пыли па почерневшей траве. От медоносного монстра осталась только отлично препарированная, залитая прозрачной пластмассой уродливая голова. Она предназначалась для Кейптаунского музея космозоологии.
Фокин пожелал Мбога доброго утра и полез было обратно в палатку досыпать, но встретился с Поповым.
— Куда? — осведомился Попов.
— Одеться, конечно, — с достоинством ответил Фокин.
Утро было свежее и ясное, только на юге в лиловом небе неподвижно стояли белые растрёпанные облака, Попов спрыгнул на траву и отправился готовить завтрак. Он хотел сделать яичницу, но вскоре обнаружил, что не может отыскать масло.
— Борис, — позвал он. — Где масло?
Фокин стоял на крыше в странной позе: он занимался гимнастикой по собственной системе.
— Понятия не имею, — сказал он гордо.
— Ты же вчера был дежурным.
— Э-э: да. Значит, масло там, где было вчера вечером.
— А где оно было вчера вечером? — спросил Попов сдерживаясь.
Фокин с недовольным видом выпростал голову из-под правого колена.
— Откуда я знаю? — сказал он. — Мы же потом все ящики переставили.
Попов чертыхнулся и принялся терпеливо осматривать ящик за ящиком. Масла не было. Тогда он подошёл к зданию и стащил Фокина за ногу вниз.
— Где масло? — спросил он.
Фокин открыл было рот, но тут из-за угла вышла Таня в безрукавке и коротких штанах. Волосы у неё были мокрые.
— Доброе утро, мальчики, — весело сказала она.
— Доброе утро, Танечка, — отозвался Фокин. — Ты не видела случайно ящик с маслом?
— Где ты была? — свирепо спросил Попов.
— Купалась, — сказала Таня.
— О чёрт! Кто тебе разрешил?
Таня отстегнула от пояса и бросила на ящики электрический резак в пластмассовых ножнах.
— Толечка, — сказала она, — там нет никаких крокодилов. Замечательная вода и травянистое дно.
— Ты не видела масла? — спросил Попов.
— Масла я не видела, а вот кто видел мои башмаки?
— Я видел, — сказал Фокин. — Они на той крыше.
— На той крыше их нет.
Все трое повернулись и посмотрели на крышу. Башмаков действительно не было. Тогда Попов поглядел на доктора Мбога. Доктор Мбога лежал в траве в тени и крепко спал, подложив под щёку маленький кулачок.
— Ну что ты, — сказала Татьяна. — Зачем ему мои башмаки?
— Или масло, — добавил Фокин.
— Может быть, они ему мешали, — проворчал Попов. — Ну ладно, я попытаюсь приготовить что-нибудь без масла.
— И без башмаков.
— Хорошо, хорошо, — сказал Попов. — Иди и займись интравизором. И ты, Таня, тоже. И постарайтесь собрать поскорее.
К завтраку пришёл Лю. Он гнал перед собой большую чёрную машину на шести гемомеханических ногах. За машиной в траве оставалась широкая просека. Она тянулась от самой базы. Лю вскарабкался на крышу и сел к столу, а машина застыла посреди улицы.
— Послушайте, физик Лю, — сказал Попов. — У вас на базе ничего не пропадало?
— В каком смысле? — спросил Лю.
— Ну: вы оставляете что-нибудь на ночь на дворе, а утром не можете найти.
— Да как будто нет. — Лю пожал плечами. — Пропадают иногда мелочи, всякие отходы: обрывки проводов, обрезки пластолита. Но я думаю, этот хлам забирали мои киберы. Они очень экономные товарищи, у них всё идёт в дело.
— А могут у них пойти в дело мои башмаки? — спросила Таня. Лю засмеялся.
— Не знаю, — сказал он. — Вряд ли.
— А может у них пойти в дело ящик со сливочным маслом? — спросил Фокин. Лю перестал смеяться.
— У вас пропало масло? — спросил он.
— И башмаки, — добавила Таня.
— Нет, — сказал Лю. — Киберы в город не ходят.
На крышу ловко, как ящерица, вскарабкался Мбога.
— Доброе утро, — сказал он. — Прошу извинить, я запоздал.
Таня налила ему кофе. Мбога всегда завтракал одной чашкой кофе.
— Итак, мы обворованы? — спросил он улыбаясь.
— Значит, это не вы? — удивился Фокин.
— Нет, это не я, — сказал Мбога. — Но ночью над городом два раза пролетали вчерашние птицы.
— Ну вот и башмаки: — сказал Фокин. — Я где-то читал:
— А ящик с маслом? — нетерпеливо спросил Попов.
Никто не ответил. Мбога задумчиво пил кофе.
— За два месяца у меня ничего не пропало, — сказал Лю. — Правда, я всё держу в куполе: И потом у меня киберы. И всё время дым и треск.
— Ладно, — сказал Фокин поднимаясь, — Пойдём работать, Танечка. Бог с ними, с башмаками.
Они ушли, и Попов принялся собирать посуду.
— Сегодня же вечером, — сказал Лю, — я поставлю вокруг вас охрану.
— Пожалуй, — сказал Мбога задумчиво. — Но я предпочёл бы сначала сам. Анатолий, сейчас я лягу спать, а ночью устрою небольшую засаду.
— Хорошо, доктор Мбога, — неохотно согласился Попов.
— Тогда я, с вашего разрешения, тоже приду, — сказал Лю.
— Приходите: Но без киберов, пожалуйста.
С соседней крыши донёсся взрыв негодования.
— Горе моё, я же просила тебя разложить тюки в порядке сборки!
— А я что сделал? Я и разложил!
— Это называется в порядке сборки? Индекс "Е-7", "А-2", "В-16": Снова "Е"!..
— Танечка! Честное слово! Товарищи! — обиженно завопил Фокин через улицу. — Кто перепутал тюки?
— Вот, — крикнула Таня, — А тюка "Е-9" вообще нет!
Мбога тихонько сказал:
— Миссус, а у нас простыня пропала!
— Что? — сказал Попов. Он был бледен. — Ищите хорошенько! — крикнул он, спрыгнул с крыши и побежал к Фокину и Тане.
Мбога проводил его глазами и стал смотреть на юг, за реку. Было слышно, как Попов на соседней крыше сказал:
— Что, собственно, пропало?
— "ВЧГ", — ответила Таня.
— Ну и что вы раскудахтались? Соберите новый.
— На это два дня уйдёт, — сердито возразила Таня.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Стену придётся резать, — сказал Фокин.
На крыше воцарилось молчание.
— Глядите, физик Лю, — сказал вдруг Мбога. Он стоял и, прикрывшись от солнца, смотрел за реку.
Лю повернулся. Зелёная равнина за рекой пестрела чёрными пятнами. Это были спины "бегемотов", и их было очень много. Лю и в голову не приходило, что за рекой так много "бегемотов". Чёрные пятна медленно двигались на юг.
— Они уходят, — сказал Мбога. — Прочь от города, за холмы.
Попов решил ночевать под открытым небом. Он вытащил из палатки свою постель и улёгся на крыше, заложив руки за голову. Небо было чёрно-синее, из-за горизонта на востоке медленно выползал большой зеленовато-оранжевый диск с неясными краями — Пальмира, луна Леониды. С тёмной равнины за рекой доносились приглушённые протяжные крики, должно быть, кричали птицы. Над базой вспыхивали короткие зарницы, и что-то негромко скрежетало и потрескивало.
© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких