Романы > Парень из преисподней > страница 4

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24,

Глава 2


    Возле койки Гага сидели двое. Один — сухопарый, с широкими костлявыми плечами, с большими костлявыми лапами. Он сидел, закинув ногу на ногу, обхватив колено мосластыми пальцами. Был на нем серый свитер со свободным воротом, узкие синие брюки непонятного покроя, не форменные, и красные с серым плетеные сандалии. Лицо было острое, загорелое с ласкающей сердце твердостью в чертах, светлые глаза с прищуром, седые волосы — беспорядочной, но в то же время какой-то аккуратной копной. Из угла в угол большого тонкогубого рта передвигалась соломинка.
    Другой был добряк в белом халате. Лицо у него было румяное, молодое, без единой морщинки. Странное какое-то лицо. То есть не само лицо, а выражение. Как у святых на древних иконах. Он глядел на Гага из-под светлого чуба и улыбался как именинник. Очень был чем-то доволен. Он и заговорил первым.
    — Как мы себя чувствуем? — осведомился он.
    Гаг уперся ладонями в постель, согнул ноги в коленях и легко перенес зад в изголовье.
    — Нормально… — сказал он с удивлением.
    Ничего на нем не было, даже простыни. Он посмотрел на свои ноги, на знакомый шрам выше колена, потрогал грудь и сразу же нащупал пальцами то, чего раньше не было: два углубления под правым соском.
    — Ого! — сказал он, не удержавшись.
    — И еще одна в боку, — заметил добряк. — Выше, выше…
    Гаг нащупал шрам в правом боку. Потом он быстро оглядел голые руки.
    — Погодите… — пробормотал он. — Я же горел…
    — Еще как! — вскричал румяный и руками показал — как. Получалось, что Гаг горел, как бочка с бензином.
    Сухопарый в свитере молчал, разглядывая Гага, и было в его взгляде что-то такое, отчего Гаг подтянулся и произнес:
    — Благодарю вас, господин врач. Долго я был без памяти?
    Румяный добряк почему-то перестал улыбаться.
    — А что ты помнишь последнее? — спросил он почти вкрадчиво.
    Гаг поморщился.
    — Я подбил… Нет! Я горел. Огнемет, наверное. И я побежал искать воду… — Он замолчал и снова ощупал шрамы на груди. — В этот момент меня, наверное, подстрелили… — сказал он неуверенно. — Потом… — он замолчал и посмотрел на сухопарого. — Мы их задержали? Да?.. Где я? В каком госпитале?
    Однако сухопарый не ответил, и снова заговорил добряк. Как бы в затруднении он с силой погладил себя по круглым коленям.
    — А ты сам как думаешь?
    — Виноват… — сказал Гаг и спустил ноги с койки. — Неужели так много времени прошло? Полгода? Или год?.. Скажите мне прямо, — потребовал он.
    — Да что время… — сказал румяный. — Времени-то прошло всего пять суток.
    — Сколько?
    — Пять суток, — повторил румяный. — Верно? — спросил он, обращаясь к сухопарому.
    Тот молча кивнул. Гаг улыбнулся снисходительно.
    — Ну хорошо, — сказал он. — Ну ладно. Вам, врачам, виднее. В конце концов, какая разница… Я бы хотел только знать господин… — Он специально сделал паузу, глядя на сухопарого, но сухопарый никак не отреагировал. — Я бы хотел только знать положение на фронте и когда я смогу вернуться в строй…
    Сухопарый молча передвигал соломинку из одного угла рта в другой.
    — Я ведь могу надеяться снова попасть в свою группу… в столичную школу…
    — Вряд ли, — сказал румяный.
    Гаг только глянул на него и снова стал смотреть на сухопарого.
    — Ведь я — Бойцовый Кот, — сказал он. — Третий курс… Имею благодарности. Имею одну личную благодарность его высочества…
    Румяный замотал головой.
    — Это несущественно, — сказал он. — Не в этом дело.
    — Как это — не в этом дело? — сказал Гаг. — Я — Бойцовый Кот! Вы что, не знаете? Вот! — Он поднял правую руку и показал — опять-таки сухопарому — татуировку под мышкой. — Мне пожимал руку его высочество, лично! Его высочество пожаловал мне…
    — Да нет, мы верим, верим, знаем! — замахал на него руками румяный, но Гаг оборвал его:
    — Господин врач, я разговариваю не с вами! Я обращаюсь к господину офицеру!
    Тут румяный почему-то вдруг фыркнул, закрыл лицо ладонями и захохотал тонким противным смехом. Гаг ошеломленно смотрел на него, потом перевел взгляд на сухопарого. Тот наконец заговорил:
    — Не обращай внимания, Гаг. — Голос у него был глубокий, значительный, под стать лицу. — Однако ты действительно не представляешь своего положения. Мы не можем отправить тебя сейчас в столичную школу. Скорее всего, ты вообще никогда больше не попадешь в школу Бойцовых Котов…
    Гаг открыл и снова закрыл рот. Румяный перестал хихикать.
    — Но я же чувствую себя… — прошептал Гаг. — Я совершенно здоров. Или я калека? Скажите мне сразу, господин врач: я не калека?
    — Нет-нет, — быстро сказал румяный. — Руки-ноги у тебя в полном порядке, а что касается психики… Кто такой был Ганг Гнук, ты помнишь?
    — Так точно… Это был ученый. Утверждал множественность обитаемых миров… Имперские фанатики повесили его за ноги и расстреляли из арбалетов… — Гаг замялся. — Вот точной даты я не помню, виноват. Но это было до первого алайского восстания…
    — Очень хорошо! — похвалил румяный. — А как относится к учению Ганга современная наука?
    Гаг опять замялся.
    — Не могу сказать точно… Причин отрицать нет. У нас в школе на занятиях практической астрономией прямо об этом не говорилось. Говорилось только, что Айгон… Да, правильно! На Айгоне есть атмосфера, открытая великим основоположником алайской науки Гриддом, так что там вполне может существовать жизнь…
    Он перевел дух и с тревогой взглянул на сухопарого.
    — Очень хорошо, — снова сказал румяный. — Ну, а как на других звездах?
    — Что — на других звездах, прошу прощения?
    — Вблизи других звезд может существовать жизнь?
    Гага прошибла испарина.
    — Н-нет… — произнес он. — Нет, поскольку там безвоздушное пространство. Не может.
    — А если около какой-нибудь звезды есть планеты? — неумолимо налегал доктор.
    — А! Тогда может, конечно. Если около звезды имеется планета с атмосферой, на ней вполне может быть жизнь.
    Румяный с удовлетворением откинулся на спинку кресла и посмотрел на сухопарого. Тогда сухопарый вынул соломинку изо рта и поглядел Гагу прямо в душу.
    — Ты ведь Бойцовый Кот, Гаг? — сказал он.
    — Так точно! — Гаг приосанился.
    — А Бойцовый Кот есть боевая единица сама в себе, — в голосе сухопарого зазвенел уставной металл, — способная справиться с любой мыслимой и немыслимой неожиданностью, так?
    — И обратить ее, — подхватил Гаг, — к чести и славе его высочества герцога и его дома!
    Сухопарый кивнул.
    — Созвездие Жука знаешь?
    — Так точно! Эклиптикальное созвездие из двенадцати ярких звезд, видимое в летнее время года. Первая Жука является…
    — Стоп. Седьмую Жука знаешь?
    — Так точно. Оранжевая звезда…
    — …около которой, — прервал его сухопарый, подняв мосластый палец, — имеется планетная система, неизвестная пока алайской астрономии. На одной из этих планет существует цивилизация разумных существ, значительно опередившая цивилизацию Гиганды. Ты на этой планете, Гаг.
    Воцарилось молчание. Гаг, весь подобравшись, ждал продолжения. Сухопарый и врач пристально глядели на него. Молчание затягивалось. Наконец Гаг не выдержал.
    — Я понял, господин офицер, — доложил он. — Продолжайте пожалуйста.
    Врач крякнул, а сухопарый мигнул несколько раз подряд.


 

© 2009-2024 Информационный сайт, посвященный творчеству Аркадия и Бориса Стругацких

Яндекс.Метрика
Главная | Аркадий | Борис | Биография | Отзывы | Обратная связь